Мне нравиться думать, будто она умерла, несомая гигантским змеем, облетая вокруг земли, она поднималась выше и выше, умерла от голода и обезвоживания, стала легче, и в конце концов превратилась в скелетик, оседлавшим воздушные потоки планеты, в кого-то вроде Летучей Голландки. Но я сомневаюсь в возможности воплощения этой романтической картины в реальности.
5
Я провел большую часть воскресенья в постели. После оргии прошлой ночи я хотел покоя, много жидкости, мало еды и навсегда завязать с алкоголем, но так как последнее нереально, я решил не напиваться до такой степени. Когда я не спустился завтракать, пришел отец и стал громко стучать в дверь моей комнаты.
— Должен ли я спросить, что с тобой случилось?
— Ничего, — проскрипел я в сторону двери.
— Отлично, — саркастически сказал отец. — И сколько ты был вынужден выпить вчера?
— Мало.
— Х-х-х, — сказал он.
— Я скоро спущусь, — сказал я и стал качаться по кровати, как будто я вставал из постели.
— Это ты вчера звонил?
— Что? — спросил я у двери, перестав двигаться.
— Да или нет? Я думал, это был ты, ты пытался изменить голос. Зачем ты звонил в такое время?
— Ах, я не помню, как звонил, пап, правда, — осторожно сказал я.
— Х-х-х. Мальчик, ты дурак, — сказал он и застучал по лестнице вниз.
Я лежал и думал. Я был уверен, я не звонил домой прошлой ночью. Я был в пабе вместе с Джеми, потом с Джеми и девушкой, потом с Джеми и его мамой, домой я шел почти трезвый. Провалов в памяти не было. Я предположил — это звонил Эрик. Отец, должно быть, говорил с ним недолго или он бы узнал голос своего сына. Я лег обратно в постель, надеясь, что Эрик был на свободе и двигался в нашем направлении, а также, что моя голова и кишки прекратят мне напоминать о том, как плохо они себя чувствуют.
6
— Посмотри на себя, — сказал отец, когда я наконец спустился в халате смотреть по телевизору старый фильм. — Надеюсь, ты гордишься собой. Надеюсь, ты думаешь, будто подобные ощущения делают тебя мужчиной, — отец почмокал губами и покачал головой, потом вернулся к чтению Сайнтифик Америкэн. Я осторожно сел на один из больших стульев, стоявших в холле.
— Я и вправду немного выпил, папа, признаю. Если тебя это огорчает, я извиняюсь, но я тебя заверяю — я страдаю от последствий.
— Ну, надеюсь, ты получил урок. Представляешь ли ты, сколько нервных клеток ты, вероятно, убил вчера?
— Несколько тысяч, — сказал я после короткой паузы для подсчета. Отец энергично кивнул:
— По скромной оценке.
— Ну, я постараюсь больше такого не делать.
— Х-х-х.
— Бррр ап! — громко сказал мой анус, удивив даже меня и отца. Он положил журнал и уставился в пространство над моей головой, мудро улыбаясь, а я кашлянул и хлопнул полой халата, сделав вид, что ничего не случилось. Я увидел, как ноздри моего отца двинулись и задрожали.