Колтер навис над ней, едва сдерживая ярость от ее саркастического тона.
– А вы, миссис Уоринг, даже не потрудились сообщить мне о предстоящем отцовстве! Сочли, что разумнее обратиться к моему другу! Вы просите меня не осуждать Эмили и вашего отца, а меня уже осудили.
– Вы тоже осудили меня! – выкрикнула она с таким видом, что он не посмел ей возразить.
Эмили наблюдала за ними, вслушиваясь в их слова и в их молчание. Несколько раз она хотела вмешаться, но сдерживалась, понимая, что обоим надо выплеснуть горечь и боль прошедших четырех лет. Однако теперь Элизабет нуждалась в передышке, чтобы взять себя в руки, поэтому Эмили решила отвлечь Колтера:
– Я понимаю, почему такого джентльмена, как вы, полковник, шокирует, что они живут у меня. Но уверяю вас, здесь почти никто не знает о моем прошлом. Ни малейшая тень не коснется Элизабет и ее ребенка.
– И моего ребенка, мадам, – ответил он резко. – Я возмущен вашим тоном. Но, несмотря на то, что Элизабет это отрицает, я уважаю честность и отвечу вам тем же. Я очень недоволен и обеспокоен тем, что они находятся здесь... – Колтер пристально поглядел на Эмили. Смущенный ее прямым, спокойным взглядом, он пробормотал извинения за свою резкость и, тяжело вздохнув, стал теребить волосы, как бы пытаясь привести в порядок мысли. – Может быть, кто-нибудь из вас все-таки объяснит мне, почему вы так боитесь Элмы Уоринг?
Эмили повернулась к Элизабет:
– Надо ему сказать.
– Но риск...
– Риск? Какой риск? – спросил Колтер. – Прекратите говорить так, будто меня здесь нет!
– Извольте, полковник. Однако не забывайте, что вы у меня в гостях, а я не выношу крика.
– И перестань метаться, как зверь в клетке, – добавила Элизабет. – Ты будешь обращаться с Эмили уважительно или уйдешь. Она дала нам приют, когда нам некуда было деваться. Ее дом и ее сердце открыты для нас с Николь, и я очень ей благодарна. Я не допущу, чтобы ты относился к ней иначе.
Колтер кивнул, стараясь не обнаружить радость, ведь из ее слов следовало, что он может сюда вернуться. На большее он сейчас и не рассчитывал.
– Ты расскажешь мне об Элме?
Элизабет опустила голову, ее руки бессознательно мяли ткань юбки.
– Свекровь поклялась, что отнимет у меня Николь.
– Ты немедленно напишешь ей и сообщишь, что Николь моя дочь и у нее нет на девочку никаких прав. Если она пожелает, я возмещу ей все, что она истратила на вас.
– Не могу, – мягко ответила Элизабет. Эмили приподняла трость, предупреждая протест Колтера.
– Вы уверяете, что уважаете честность, полковник. Короче говоря, вы хотите, чтобы ваш ребенок был признан незаконнорожденным? Без имени и прав?