Девушка вспомнила, какое огромное облегчение она испытала, когда сэр Харвей ворвался через разбитое окно в комнату герцога как раз в тот момент, когда она уже почти потеряла всякую надежду на спасение. Как он был красив! Сколько в нем было силы! Он казался идеальным защитником для любой женщины от всех трудностей и мирских забот.
Паолина то и дело бросалась через всю галерею к тому месту, откуда она могла видеть широкую, покрытую ковром лестницу, ведущую к парадному вестибюлю. Почему он до сих пор не вернулся? Что с ним могло случиться? Неужели он решил, что она ему больше ни к чему, и оставил ее на произвол судьбы? От одной этой мысли ее охватила дрожь, руки девушки стали холодными. Он отсутствовал уже довольно долго, и Паолина ожидала его, стоя на лестничной клетке и едва сдерживая. трепет, пока не услышала его шаги по мраморным плитам внизу.
Она узнала бы его походку где угодно – твердую, уверенную поступь человека, знающего себе цену и идущего по жизни так, словно весь мир лежал у его ног. Он стал подниматься по ступенькам, и девушка замерла в напряженном ожидании, пока наконец его лицо не показалось из-за поворота лестницы. Затем сэр Харвей поднял глаза и увидел Паолину. Волосы девушки отливали золотистым блеском на фоне темных полотен, развешанных по стенам, кожа ее была белее, чем лепестки цветов камелии, которые он держал в руках.
Сэр Харвей в полном молчании медленно поднимался по лестнице, и когда он оказался рядом с Паолиной, та не смогла больше сдерживать себя.
– Что случилось?
Ее голос как будто вырывался из самых заветных глубин ее существа, хотя говорила она почти шепотом. Он вручил ей камелии.
– Графиня посылает их вам. Она глубоко потрясена кончиной брата, но понимает, что тут нет вашей вины.
Паолине показалось, что охватившее ее чувство облегчения было выше ее сил. Она пошатнулась, и тут же рука сэра Харвея поддержала ее.
– Все в порядке, – произнес он ласково. – Они намерены сохранить все случившееся в секрете, за исключением самых близких родственников.
– Каким образом он... умер?
– Он застрелился из дуэльного пистолета! Его нашли рядом с телом маркиза на полу.
– Тогда откуда его родным стало известно, что он покончил с собой... из-за меня?
– Он оставил записку, в которой просил набальзамировать его сердце и послать вам в алебастровой урне.
– Нет! Нет! – вскрикнула Паолина в отчаянии. – Я не возьму ее. Они не могут... заставить меня.
– Вам лучше успокоиться, – посоветовал сэр Харвей.
Он помог Паолине сесть на софу и затем пересек комнату, чтобы налить вина в две рюмки.