Повернувшись так, чтобы видеть свое отражение в зеркале, графиня пригладила свои темные волосы.
– У вашего брата большие поместья в Англии? – осведомилась она тоном слишком простодушным, чтобы ее вопрос можно было объяснить чистым любопытством.
Сердце в груди у Паолины отчаянно заколотилось. Значит, графиня действительно проявляла интерес к сэру Харвею. Возможно, его замыслы касались не только ее будущего, но и его собственного. Графиня, без сомнения, могла обладать огромным богатством, не только принадлежавшим ей лично, как сестре маркиза, но и состоянием, которое она, вполне вероятно, унаследовала от своего покойного супруга.
Действительно ли сэр Харвей собирался жениться? Не думал ли он, что в этой игре все средства были хороши?
Сделав над собой усилие, Паолина ответила уклончиво:
– Вам нужно спросить об этом у моего брата. Я уверена, что он сам захочет вам рассказать обо всем.
Если графиня и была разочарована, то она ничем этого не выдала.
– Ваш жемчуг превосходен, – заметила она, взглянув на ожерелье на шее Паолины.
– Его подарил мне мой брат, – отозвалась Паолина и, увидев огонек, внезапно вспыхнувший в глазах собеседницы, тотчас безошибочно поняла, о чем она сейчас подумала.
Деньги! Деньги! Деньги! Это было то единственное, к чему все стремились, чем можно было прельстить любого. Как бы ни была богата графиня, она не собиралась выходить замуж за человека безденежного, который не мог принести ей новые земли, престиж и влияние.
Поднеся кончики пальцев к волосам, Паолина заметила, что они дрожали. Такую возможность она никогда не принимала в расчет, даже вообразить себе не могла ничего подобного. Сэр Харвей почему-то казался ей свободным от слабостей, присущих другим людям, и озабоченным лишь тем, как устроить ее брак. Ей ни на миг не приходило в голову, что его планы могли касаться и его собственного будущего.
«Если он женится на графине, – рассуждала про себя Паолина, – у него не будет причин и дальше заниматься мною. Он может бросить меня, оставить на произвол судьбы, забыть о моем существовании. Он получит все, что ему нужно, и без моей помощи».
Ей вдруг отчаянно захотелось объявить во всеуслышание правду и предостеречь графиню против них обоих, сказав ей, что они оба были всего лишь искателями приключений без единого пенни за душой, увидеть ужас и потрясение в ее глазах, когда ей станет ясно, что они не были даже братом и сестрой, а просто посторонними друг другу людьми, которых связывало только стремление завлечь в ловушку особ более богатых, чем они сами.
Роковые слова едва не сорвались с губ Паолины, но ей удалось сдержать себя. «Как я могла быть настолько глупой, чтобы так разволноваться из-за него?» – вертелся у нее в голове вопрос. Но в душе Паолина чувствовала странную боль, которую никогда не испытывала раньше, в горле встал комок, губы пересохли.