– Уж не шпион ли вы? – Саре захотелось поддеть собеседника. – Или промышляете тем, о чем не принято говорить в приличном обществе?
– О банке Родона никогда не слышали? – в бесстрастном голосе прозвучали скептические нотки.
– Так вы банкир! – задорно отозвалась Сара, смеясь одними глазами. – Ей-богу, в жизни не встречала ни одного! Надо пометить в дневнике. Сегодня увидела настоящего живого банкира.
– Звучит забавно, – без улыбки сказал Родон. – В чувстве юмора вам не откажешь.
Сара понимала, что ведет себя по-ребячьи, необдуманно, но ей сейчас было не до манер: ее выводил из себя этот человек, пытавшийся отвлечь ее внимание от Грэга. Она исподтишка, прикрыв глаза ресницами, посмотрела в дальний конец комнаты. Грэг смеялся, и, слава Богу, в руках у него ничего не было. Пил он редко, но если уж пил, то не знал меры. К спиртному Грэг тянулся, только когда был на грани срыва, и сегодня вечером он явно пребывал в таком состоянии.
– А вы художница, надо думать? Что рисуете?
Сара, не скрывая досады, вновь перевела взгляд на назойливого собеседника и тихонько вздохнула.
– Пейзажи.
Родон, опершись рукой о стену, заслонял Грэга от Сары, и ей вдруг показалось, что новый знакомый делает это умышленно, уловив желание Сары держать под контролем дальний угол гостиной. Сара вновь подняла глаза на лицо Родона, встретив обращенный на нее неподвижный взгляд под насупленными темными бровями. Сара запрокинула голову, золотисто-рыжие пряди заиграли в лучах света; Родон же принялся оценивающе рассматривать ее с головы до ног, что было просто оскорбительно для Сары.
Весь вечер Саре не было дела до себя, но теперь, под этим дерзким взглядом, она вдруг ощутила вызывающую откровенность платья с низким вырезом, серебристой чешуей облегавшего тело. Грэг, видно, подшутил с этим нарядом. Для подобного приема у Сары не нашлось ничего подходящего, и теперь она от негодования вспыхнула, как школьница, сердясь на Грэга, который посоветовал ей так одеться.
В тот же миг Сара с ужасом увидела, как Грэг поднимает ко рту бокал и до дна выпивает его. Боже мой, подумала она, сейчас напьется и затеет скандал. В нетрезвом виде Грэг позволял себе возмутительные откровения, сейчас же его прямота могла выйти ему боком: оскорблять он будет людей, от которых рассчитывал получить заказы.
Сара, не сказав ни слова Нику Родону, который разъяренно глядел ей вслед, направилась к Грэгу. Взяла его под руку, и тот чмокнул ее в нос.
– Пора домой, кутила! – сказала она ласково.
Грэг безвольно ухмылялся. Это был высокий, худощавый мужчина тридцати четырех лет, с густыми вьющимися золотисто-каштановыми волосами, теплым оттенком напоминавшими растаявшую ириску. Выражение карих глаз было переменчивым. Тонкие подвижные черты меланхоличного лица были отмечены какой-то болезненной красотой. Женщины считали это печально-притягательное лицо просто неотразимым. А озарись оно вдруг улыбкой – успех Грэгу был бы обеспечен даже в самых безнадежных для него ситуациях.