– Странно, что они отпустили нас без "хвоста", – заметил Рик Скарлетт.
– Это ФБР. Они хотят иметь свободу рук в Канаде.
– Думаешь, поэтому старина Ходж так нервничал?
– Конечно. Если что случится, они его затаскают.
– А как тебе наш Люк Твердая Рука?
– Задница, – лаконично ответила Спэн.
– С чего бы он в такую жару запаковался в костюм? Наверняка у него там "Беретта" или что-нибудь еще более экзотическое.
– Ага, как у Джеймса Бонда.
– И как такого урода держат в ФБР?
– Не знаю. Вид у него скользкий. Не удивлюсь, если по вечерам он подглядывает за раздетыми девицами в соседских окнах.
Рик Скарлетт моргнул.
– Хочешь сэндвич? – спросил он, чтобы сменить тему.
Было все еще жарко. Они купили по большой бутылке апельсинового сока и устроились в проулке неподалеку от аптеки. В соседнем доме с глиняными стенами и ржавой жестяной крышей никто не жил; дверь была сорвана с петель и валялась внутри. Дальше на веранде сидел старик в кресле-качалке. Иногда слышался треск орехов, падающих с деревьев.
Аптека располагалась между двумя маленькими кладбищами.
Среди белых надгробных камней возвышались кое-где монументальные чугунные гробницы. В аптеке за плотно закрытыми ставнями горел свет.
Оставив Спэн в машине, Рик Скарлетт прошелся по улице и зашел в магазин. Над прилавком висела надпись: «Правила запрещают распивать спиртное перед магазином». Он купил два сэндвича: для Спэн с креветками и майонезом по-французски, для себя с устрицами. Себе он купил еще бумажный стаканчик кофе, который выпил на обратном пути. Кофе отдавал цикорием.
Спэн наблюдала за аптекой в бинокль, который передала ему в обмен на сэндвич. Он заглянул в него и увидел, что аптека была грязной и старой, с облезшей краской. Над прилавком громоздилась такая же облезлая полка с книгами и какими-то корнями. Внутри находилось несколько человек, в основном старухи в белом. Они расположились прямо на полу, куря сигары и перебирая артритическими пальцами какие-то маленькие свертки. По-видимому, их сняли с устроенного в глубине комнаты алтаря. Скарлетт разглядел статую, окруженную дешевыми олеографиями Св. Петра, Св. Георга и Св. Патрика. Вокруг алтаря на полу стояли бутылки рома и вермута вперемежку с маленькими фарфоровыми горшочками. Тут к сидящим присоединилась еще одна старуха, одетая в белое, которая держалась руками за голову.
И тут же из двери показались двое. Одна, старая женщина лет семидесяти пяти, была в выцветшем халате и черных лаковых туфлях. Ее седые редкие волосы были связаны сзади в пучок. Зайдя за прилавок, она указала на висящие на стене семь барабанов, четыре из которых были выкрашены зеленым. Потом – на висящий там же кнут.