В ее руках оказался старый потертый конверт, из которого она вынула пожелтевший от времени документ, что-то вроде служебного пропуска.
– Это пропуск в штаб какого-то военного. Дайте-ка! – Славка взял пропуск в руки, внимательно его разглядывая. – Полковник Вадим Алфеев. Вы когда-нибудь слышали это имя?
– Нет. – Ева отрицательно покачала головой. – Никогда. А кто это?
– Пока не знаю! Честно говоря, я так спешил сюда в Москву, к вам, что даже не успел ничего толком рассмотреть. Тетради я открывал наугад и пробегал глазами. Кое-что понял… Читать будем вместе?
Ева почувствовала, как тяжелая судорога свела ей горло. Надо было соглашаться… Она, стиснув зубы, кивнула. Пусть будет, как будет. Это даже к лучшему.
Самая первая, потертая тетрадь, исписанная чернильной ручкой, начиналась весьма претенциозной надписью:
«Исповедь падшего ангела»…
В густых зарослях барбариса и шиповника гудели пчелы и большие желто-коричневые мохнатые шмели, под ногами мягко шелестела высокая глухая крапива. Пахло мокрой после ночного дождя землей, лопухами, свежестью умытого дождем сада…
Денис переминался с ноги на ногу, – он не ожидал, что в кустах окажется так много холодной влаги и жужжащих насекомых. Но делать было нечего. Рано утром мама Маргариты уехала в город, и иной случай для осуществления его планов может так скоро не представиться. Придется терпеть и проклятых шмелей, и мокрые ноги.
Елизавета Павловна и ее дочь Маргарита, высокая красивая девушка лет восемнадцати, были соседями Дениса по даче.
Денису уже исполнилось четырнадцать; он жил с дедушкой и бабушкой в Москве, а все лето проводил на даче в Мамонтовке, оставшейся от родителей. Он почти не помнил маму и папу, которые погибли, когда Денису едва исполнилось два года. Автомобильная катастрофа, – весьма банальный исход езды в нетрезвом состоянии. Конечно же, папа Дениса, молодой, подающий надежды ученый-астроном, вообще не пил. Пьяным оказался водитель рейсового автобуса, неожиданно выехавший на встречную полосу и… Словом, их новенький «Москвич» превратился в месиво, оба родителя, залитые кровью, с трудом извлеченные из обломков машины, оказались мертвы. Гаишники и врачи скорой помощи буквально остолбенели, услышав слабый писк ребенка, который не только оказался жив, но и полностью невредим. Мальчик даже не плакал, он просто пищал, подавая знак, что он жив, и о нем необходимо позаботиться. Каким образом ребенок уцелел среди груды железа, усыпанной осколками стекла, не получив ни одного повреждения, ни единого пореза, никто так и не понял. Дедушка и бабушка решили, что это – подарок Бога им, несчастным, утешение на старость. Они души не чаяли в маленьком внуке, глядеть на него лишний раз боялись, ни в чем не перечили «ненаглядному Денисушке», выполняли все его желания, все прихоти.