– Но сейчас, когда свет знает, кто вы такая и что вы легко можете составить хорошую партию, – вкрадчиво продолжал он, – меня обвинили бы в том, что я разрушил ваши шансы, несмотря на то что это вы скомпрометировали меня.
– Ну и ну! – воскликнула к этому моменту уже наполовину опьяневшая Брайони. – Что за идио... дурацкая мысль! Мне плевать, что скажет свет, а вам, Рейвенш... Хью?
Его светлость печально улыбнулся:
– Ради себя, нет. Но подумайте о моем бедном отце. Разве это правильно с моей, с нашей стороны, лишить его наследника, которого он так отчаянно желает? Я его единственный сын, – тоскливо закончил он.
– Какая-нибудь девушка вашего уровня будет рада выйти за вас, – попыталась утешить Брайони, хватаясь за его руку. По какой-то причине эта мысль ужаснула ее, и она оглушительно шмыгнула носом.
– А почему не вы, Брайони? – мягко спросил его светлость, с трудом забирая пустой бокал из ее руки. Он поднял ее из кресла и устроил у себя на коленях. – Почему не вы?
Ее ответ на его прикосновение был мгновенным. Брайони уже были знакомы мужские объятия. Рейвенсворт как-никак целовал ее уже три раза. Он едва успел прикоснуться губами к ее губам, как ее рука обвилась вокруг его шеи и притянула его голову вниз с достаточной силой, чтобы заставить его обнимать ее сильнее. Рейвенсворт застонал и в отчаянии отстранил ее. Пальцы Брайони начали расстегивать пуговицы рубашки его светлости. Он шлепнул ее по рукам.
– Мадам, ведите себя пристойно, – строго приказал он.
Брайони надула губы.
– Поцелуй меня, Хью, – нежно взмолилась она. – Ты знаешь, как мне это нравится.
Рейвенсворт с трудом боролся с искушением, но безжалостно подавил разгорающееся желание.
– Больше никаких поцелуев, пока мы не поженимся. – Через секунду он поправился: – Или по крайней мере пока не будем официально обручены. Вы опять используете меня.
– Знаю. Я сожалею, – ответила Брайони, опуская голову. – Но это случается, только когда вы прикасаетесь ко мне.
Потрясенный, Рейвенсворт решительно усадил ее назад в кресло.
– Значит, решено? – спросил он хриплым от сдерживаемого желания голосом.
– Да, – выдохнула она сквозь счастливый, хмельной туман, но было ли это под влиянием вина или волнующего присутствия Хью Монтгомери, Брайони не могла бы сказать. И даже, несмотря на то что она пообещала стать его женой, Рейвенсворта нельзя было убедить позволить ей воспользоваться им снова. Брайони была горько разочарована.
В дни, предшествующие их свадьбе, маркиз и его невеста довольно серьезно поспорили. Рейвенсворт был слегка озадачен открытием, что Брайони собирается участвовать в обсуждении их брачного контракта – в высшей степени необычное обстоятельство, по его мнению. Но его светлость ждало еще одно отягчающее дело обстоятельство. Леди продемонстрировала деловую хватку и явилась к столу переговоров с определенным условием, на котором она упрямо настаивала, а именно, что доход от ее состояния будет полностью поступать на ее личный счет. Рейвенсворт был против, потому что такая значительная сумма, как он быстро понял, гарантирует, что его жена практически останется независимой от мужа.