– Воля ваша, полковник, – беззаботно отозвалась она. Он посмотрел на нее долгим взглядом и поскакал к переправе.
Катье наблюдала, как Торн раскладывает костер. Нагреб кучу камней в центре маленькой поляны, набросал сверху сухих веток, разломив их о бедро. Похоже, тяжелая работа не требовала от него больших усилий. Так, по крайней мере, показалось бы тому, кто не приучен с детства распознавать чужую боль.
Но Катье догадывалась о том, что скрывается за его застывшими чертами всякий раз, когда он сдвигает с места тяжелый камень или ломает особенно толстую ветку. Основная боль у него в боку, от того страшного багрового шрама, что открылся ей нынче утром. Его надо обязательно залечить, иначе это плохо кончится.
Она принялась собирать маленькие камни и отшвыривать их подальше, расчищая площадку. Отчего ей так тревожно за Торна? Ведь она еще до восхода солнца покинет его навсегда, скрывшись под меловой грядой Серфонтена. Она предупредит Лиз, Петер получит свое лекарство, и вес пойдет как прежде.
Катье потянулась за очередным камнем, и тень от высокого бука исчертила ее руку длинными тонкими полосами. В сумерках она проследила путь этой тени, тянувшейся туда, где Торн выкладывал припасы, закупленные на ферме близ Эны. Как прежде? – словно бы насмехалась тень. Ничто и никогда уже не будет как прежде. Катье поспешно отдернула руку.
Торн подошел к ней, почти бесшумно ступая по траве.
– Вы сможете приготовить плохо освежеванного кролика? – спросил он, подавая ей мешок фермера.
– Чего тут готовить? – пожала она плечами. – Развести огонь да насадить на острую палку.
Тени зловеще сгустились. Не хватало бояться теней! Все будет, будет как прежде, надо только избавиться от англичанина. Катье взяла мешок.
Не прошло и часа, а горбатая луна, повисшая на верхушках деревьев, уже соперничала в яркости с костром. Катье исподтишка наблюдала, с каким аппетитом Торн ест. Перед тем как насадить кролика на вертел, она отыскала среди трав дикий тимьян и натерла им нежное мясо. Рецепт нехитрый, но англичанину, видимо, нравится.
Она увидела, как он поморщился, неловко повернувшись, и снова душа заболела за него.
Торн отделил от тушки еще один кусок золотистого мяса.
– Вкусно. Подумать только, на что способны огонь и острая палка!
– Я рада, что вам нравится. – С удивлением и еще каким-то неуютным чувством она осознала, что в самом деле рада.
Темная бровь изогнулась; Торн изучающе смотрел на нее через пламя.
– Выходит, владелицы замка должны уметь не только вести светские беседы и хитрить? – В его тоне звучала насмешка. – Гм, любопытно.