– Дерек, ты не мог бы послать Виктории лошадь, когда вернешься? И упряжь. Разумеется, я все оплачу.
– Не сомневайся, все будет сделано, но, думаю, она предпочла бы подаркам твою персону.
Грант сдвинул брови.
– Видишь ли, я чувствую себя ответственным за Йена. Во время путешествия он неоднократно порывался поговорить со мной, а я всякий раз ему отказывал. Я постараюсь вернуться как можно скорее. И все же что-то заставляет меня все время думать о ней. – Он сложил руки на груди. – К тому же мне думается, что, находясь вдали от нее, я даже в чем-то выиграю. Возможно, за эти недели она перешагнет через свои обиды. К тому же у нее будет больше времени побыть со своим дедушкой, а главное, – Грант изогнул губы в самоуверенной улыбке, – она осознает, как ей меня не хватает.
– Как я ненавижу его! – пробормотала Тори, когда Хакаби доставил ей подарок от Гранта.
– Тс-с! – цыкнула на нее Кэмми. – Ты так не думаешь.
– Нет, думаю!
Лошадь элитной породы. О чем он думал, посылая такой дорогой подарок? Чувствовал свою вину? Тори насупилась и покачала головой. Ей было непонятно, какую цель он преследовал, и это вызывало у нее раздражение. Подарок явно содержал какое-то послание, но если бы она могла расшифровать его тайное содержание! А так – ни письма, ни слова. Просто прислал лошадь.
Замечательную лошадь, подумала Тори, заглядывая в умные глаза животного. Она не удержалась от улыбки, когда кобыла тихо заржала и повела головой в ее сторону.
– Я вижу, мы тебе нравимся, – пробормотала Тори. – И ты нам тоже.
Но ей была нужна рабочая лошадь, а не элегантный рысак – вот почему она приняла чопорную позу и заставила себя отвернуться.
– Хакаби, сделайте для нее все, что можно.
Кэмми тоскливо посмотрела вслед кобыле, когда слуга увел ее.
– Ты по-прежнему считаешь, что мы выдюжим?
– Сейчас – больше чем когда-либо, – не колеблясь сказала Тори, хотя она произнесла это с такой уверенностью исключительно ради своей подруги. Неудивительно, что позже, когда она в ночи лежала без сна, ее охватило внезапное сомнение. Как долго еще ей хватит сил крепиться?
В конце каждого дня, когда она лежала в постели, все ее тело ныло от усталости. Она была так изнурена, что у нее не оставалось сил, чтобы снова подняться или даже заплакать, но усталость по крайней мере помогала ослабить ее тоску по Гранту. И все же ничто не могло истребить эту тоску полностью: она по-прежнему мечтала о нем, и каждую ночь ее сознание переполнялось эротическими образами, так что она уже начинала сомневаться, что ей когда-нибудь удастся отодвинуть его в прошлое.