Вдруг ее охватил гнев. Несмотря на то что в этом году они собрали отличный урожай, им все равно не выбраться из нужды. Цены на топливо возросли, и найти опытных сезонных работников тоже ох как не просто! Да тут еще эти шантажисты...
Силвер, продолжая злиться, уставилась на молочно-белые лепестки камелии. Надо бы успокоиться. Но ни при каких обстоятельствах она не попросит сэра Чарлза Миллбэнка о помощи. Не видать этому змею подколодному Лэвиндер-Клоуза! Только через ее труп!
Силвер ругнулась сквозь зубы и наградила прекрасный антикварный письменный стол мощным пинком: словом, в этот момент она повела себя совсем не так, как подобает истинной леди.
Сорвав таким образом свою злость, она вдруг увидела нечто, что заставило ее удивленно захлопать глазами. Ей это показалось, или стол на самом деле повернулся под другим углом? Нахмурившись, она нагнулась поближе, чтобы хорошенько рассмотреть этот феномен.
Действительно, левая задняя ножка накренилась.
Смахнув в сторону веточку жасмина, Силвер провела рукой по задней стороне стола, но ничего не нащупала, кроме полированного дуба. И только тогда она сообразила: накренился не стол, а пол.
Должно быть, из-за ее пинка разболталась какая-то ветхая половица. Задыхаясь от волнения, Силвер отодвинула стол к стене и потянула вверх шаткую половицу норфолкского производства, расположенную прямо под ним.
Внизу оказался тайник глубиной примерно в шесть дюймов.
По телу у нее забегали мурашки. Неужели она наконец-то отыскала ответ на тысячу вопросов, не дававших ей покоя со дня смерти отца?
Первым делом она нашла сумку из клеенки. Затем – шкатулку из черного дерева, отделанную слоновой костью. Шкатулка была засунута в самую глубь дыры и покрылась толстым слоем пыли. Дрожащими пальцами Силвер открыла клеенчатую сумку.
Записи о семенах и даты их высадки, сделанные аккуратным почерком отца, вывалились на пол. Для нее они ценились на вес золота. Да эти записи, наверное, он вел лет десять! «Но рецепта «Мильфлера» среди них, похоже, нет», – подумала она, и ее гладкий лоб прорезала морщинка.
Потом взгляд Силвер упал на шкатулку. Чудесное эбеновое дерево покрылось пылью, а латунные стерженьки на крышке поросли плесенью. Затаив дыхание, она открыла замочек. Внутри, на крошечной бархатной подушечке, лежала небольшая записная книжка. Кожаный переплет ее потрескался от ветхости, а страницы пожелтели.
Да это же личный дневник ее отца! Силвер хорошо помнила, как он сидел над этими страницами, наморщив лоб, и грыз перо.
У нее учащенно забилось сердце. Она открыла тяжелый тисненый переплет, нашла первую страницу и принялась читать...