Раздался еще один звонок.
– Слушаю, – гаркнул Джек.
– Ритли, ты всегда с утра так разминаешь голосовые связки? – услышал он спокойный голос майора Периша.
– Простите, месье, неполадки с телефоном.
– У меня кое-что для вас есть. Через полчаса в офисе.
– Да, месье, через полчаса.
Джек быстро оделся. Лучше не спеша пройтись по улице, чем маяться в номере. Через десять минут он уже подходил к небольшому особнячку, снятому на время операции французскими коллегами.
– Не знаю, что у нас получится, – пожав ему руку, без предисловия приступил к делу майор. – Но случилось невероятное.
«Судя по слову «нас», майор поверил в успех», – подумал Ритли.
– Прокурор дал санкцию на обыск замка Сен-Кам.
– Отлично! Когда мы отправляемся в замок?
– Катер пойдет на остров завтра ранним утром. О том, что в замке будет обыск, помимо нас с вами знают прокурор и капитан Бернье.
Все довольно странно, размышлял Периш, когда за Ритли закрылась дверь. Он и не надеялся, что прокурор даст санкцию на обыск. Прокурор был из тех людей, которые предпочитают перестраховываться, когда дело касалось богатых и знатных фамилий. Периш ожидал услышать категорический отказ, но неожиданно легко получил согласие. Обычно, даже имея веские и неоспоримые доказательства вины, Перишу не всегда удавалось склонить на свою сторону Берчеллини без вмешательства вышестоящего начальства.
Чем больше майор размышлял над происшедшим, тем яснее вырисовывалась картина. Похоже, кое-кому на вершине пирамиды власти не терпится доставить неприятности семейству Карно. Поэтому появилась то дурацкое письмо, этим же объясняется болтливость якобы случайно подвернувшегося Джеку Ритли капитана яхты, вышедшего в ту ночь подышать свежим воздухом. В эту игру вовлечены влиятельные силы. Он же, Макс Периш, пешка в этой игре, которая слетит с доски первой. Он не знал, что его ждет впереди – повышение по службе, или одни сплошные огорчения.
Рене, конечно же, оказался рядом с Ларисой.
– Тебе нравится? – спросил он.
Музыканты исполняли старинную песню. Ларисе послышалось что-то знакомое в грустной мелодии. Ах да, похоже на грузинскую песню. Светлая печаль разливалась по темным залам и комнатам замка, освещенным сегодня по-старинному светом факелов.
– Да, – кивнула Лариса. Ей и в самом деле нравилось загадочное звучание корсиканской мелодии, ей казалось, что она перенеслась в глубь веков. В руках у музыкантов были странные незнакомые инструменты. – На чем они играют?
– Это наша волынка, называется карамуза, – показал Рене. – А вот тот инструмент, напоминающий гитару, – честера. На ней восемь парных струн. Рожок пиола мастерится из рога козы, причем, даже сделанные из двух рогов одной и той же козы, пиолы будут звучать совершенно по-разному. – Послышалась новая песня. – Это очень известная колыбельная, – сказал Рене. – У нас совсем немного лирических песен. Большинство о свободе, о родной земле.