Премьера состоялась на дневном спектакле 25 сентября 1906 года. «Во вторник произошло великое событие – состоялась премьера пьесы Джона. Публика была заинтересована и отзывы великолепные», – писала Ада Моттрэму.
Успех драматического произведения или книги зависит не только от художественных достоинств, но и от времени их выхода в свет. Голсуорси выбрал для «Серебряной коробки» очень удачный момент, это была та пьеса, которой ждала публика. Именно такое произведение искала новая антреприза Ведренна – Баркера для дневных спектаклей в «Корт-тиэтр»[54].
Биограф Грэнвилла-Баркера К. Б. Пэрдом считает, «что ни одна театральная труппа этого столетия не оставила столь глубокий отпечаток в театральной истории Лондона, как экспериментальная труппа Ведренна – Баркера в королевском «Корт-тиэтр». Гренвилл-Баркер, молодой актер, идеалист, пытался создать театр, свободный от коммерческого подхода, театр идей, который будет ставить пьесы, подобные пьесам Ибсена и Гауптмана, с которыми уже познакомились зрители континента (рецензенты сравнивали «Серебряную коробку» с пьесой «Бобровая шуба» Гауптмана[55]). Он нашел поддержку в лице Дж. X. Ли, богатого актера-любителя, который к тому моменту арендовал королевский «Корт-тиэтр», и вместе с режиссером театра Дж. Е. Ведренном сумел в апреле 1904 года поставить «Кандиду» Бернарда Шоу. Эта пьеса была как поток свежего воздуха, пробившегося сквозь запыленные занавесы и душную атмосферу лондонских театров, а постановка в сентябре 1906 года «Серебряной коробки» сразу как бы поставила имя Голсуорси рядом с именем Шоу – драматурга нового театра идей. Критикам импонировал реализм пьес Шоу и то, что в них ставились социальные проблемы, особенно касавшиеся «низших слоев». Правда, некоторые рецензенты сетовали на то, что в его пьесах нет темы любви и ревности («Уикли Диспатч»)!
Рецензируя «Серебряную коробку», «Уорлд» довольно пространно рассуждает о недостатках современного театра:
«Главным недостатком английского театра, с точки зрения вдумчивого театрала, является его обособленность от современной интеллектуальной жизни... Непростительным прегрешением драматурга является невнятное бормотание о наскучивших трюизмах вместо распространения новых идей. Вызов, брошенный со сцены, требует немедленного ответа, и драма, неся на себе отпечаток вековых духовных устремлений, в сегодняшнем ее виде представляется пытливому уму плоской, как болотистая местность, мертвой, как вчерашнее шампанское.
До появления Бернарда Шоу английский театр практически не отражал веяний нового духа... Казалось, что драматурги живут в своем особом мире, недоступном для свежих идей.