Амелия направилась к одному из таких мест, к небольшому заливу к северу от порта Илиуса. Несколько десятилетий назад недалеко отсюда ее акоранская бабушка отыскала человека, которому предстояло стать английским дедушкой Амелии. Эту историю любили рассказывать в семье – незнакомец, отвоеванный у моря принцессой, в которой он нашел свою любовь. Федра и Эндрю до сих пор об этом событии время от времени вспоминают.
Отчего-то у нее защемило сердце, когда она приблизилась к той бухте, проезжая мимо дюн, поросших осотом. Шиповник, надломленный ветром и нещадно политый морем и дождем, как будто начинал отходить от полученного стресса. Там она спешилась, перекинула поводья вокруг куста, рядом с которым было достаточно травы, чтобы конь мог попастись, и повернулась лицом к морю.
Волны с белыми барашками все еще набегали на пляж, но море было куда спокойнее, чем ночью. Там, за пределами внутреннего моря, был крохотный пролив между двумя скалами, и за ним, за этими естественными воротами, продолжал бушевать океан.
Сбросив сандалии, она пошла вдоль кромки волн. Она успела пройти примерно четверть мили, когда заметила что-то на берегу. Прикрыв глаза козырьком, чтобы не слепило восходящее солнце, она смотрела туда, где на песке темнело что-то крупное.
Что это? Игра света? Морской котик?
Она побежала, и из-под ног ее вихрем полетел песок. Туника прилипала к ногам. Приблизившись, она едва не вскрикнула.
Тело. Господи, сделай так, чтобы он оказался жив. Она слышала истории о тех, кто находил чужаков, выброшенных морем на берег, знала, что эти люди всегда чувствовали личную ответственность за тех, кого нашли. Ребенком она представляла себе, как кого-то нашла. Получалось очень драматично и театрально. Но все, что ей удавалось отыскать до сих пор, – это корабельные обломки.
И вот пришел ее день.
Она опустилась на колени перед телом. Мужчина, голый по пояс, – рубашка его была изорвана в лохмотья. Но на нем оставались брюки и сапоги. Он был очень высок, темноволос и лежал лицом вниз, так что видеть его лицо она не могла.
Но он был ей знаком. Она узнала его сразу: этот изгиб шеи, этот размах плеч. Небольшой застарелый шрам у позвоночника, эти сильные ноги. Дрожащей рукой она дотронулась до сонной артерии, до того места, где она могла услышать пульс, если он еще был жив.
Мгновение, еще одно. Бьется!
– Нилс!
Он жил, он был тут, вместе с ней. И в любой момент патруль, ищущий жертвы кораблекрушения, может явиться сюда.
– Нилс, Нилс! Ты меня слышишь? – В отчаянном усилии она перевернула его на спину, жадно вглядываясь в любимые черты. Он был небрит, густые темные волосы взъерошены. Больше, чем когда-либо, он был похож на Волка.