Она отвела глаза.
– Простите меня, мистер Вулфсон. – По телу его пробежала дрожь. Это ее голос творил с ним такие чудеса. – Спасибо вам за помощь. Я просто пытаюсь защитить своих близких и свою страну.
– Я понимаю. Так что не надо просить прощения. Однако если вам захочется отплатить мне за услуги... – Он приблизился к ней почти вплотную и прищурил глаза. Духи у нее были легкие, с цветочным возбуждающим ароматом.
Но он был уверен, что его тянуло бы к ней и без духов.
– Как? – Она на миг опустила ресницы, затем подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Он смотрел в ее глаза, считая золотистые искорки в зрачках, и улыбался.
– Потанцуйте со мной, – сказал Волк и протянул ей руку.
Наверное, было около полуночи, и вечер выдался чудесным. Звезды сияли, легкий ветерок дул с востока, так что от реки не несло вонью, да и общество собралось отменное.
Она знала, что гостей было ровно сто одиннадцать, и делала все возможное, чтобы каждому уделить внимание. Но на самом деле для нее здесь существовал только один человек – Нилс Вулфсон.
И когда он находился в противоположном углу огромного зала, и когда держал ее в объятиях во время вальса – никаких вольностей, все, как положено, – он владел всеми ее помыслами и всеми ее чувствами. Ей нравилось, как свет играл на его выразительном, угловатом лице и черных как смоль волосах, как он вдруг поворачивал к ней голову и улыбался, и эта легкая хрипотца в голосе, которая, казалось, ласкала, и теплая и крепкая ладонь его, уверенно лежащая на ее талии, без видимых усилий направлявшая ее движения.
У нее кружилась голова, и это головокружение создавало ощущение легкого помешательства. Она едва сдержалась, чтобы не засмеяться в голос, – так ей было хорошо. За двадцать пять лет она не испытывала ничего, хоть отдаленно напоминавшее то, что она чувствовала сейчас, хотя, конечно, она давно тосковала по таким ощущениям. Кое-кто считал ее старой девой по призванию, холодной и бесчувственной, это ее, которая отчаянно мечтала лишь об одном – встретить мужчину, который мог бы заставить ее почувствовать себя крылатой.
И вот она встретила такого мужчину. И ему случилось родиться американцем. Там, в Америке, у него была своя жизнь. Нет, сейчас она не станет об этом думать. Надо жить настоящим. У нее есть этот миг, и она не может его потерять, а там – будь что будет.
– Ты выглядишь, – заметил Андреас, – как кошка из пословицы.
– Та самая, что съела сметану?
– Именно.
Она засмеялась и протянула ему руку.
– Разве не ты говорил мне еще месяц назад, что я серьезна не по годам?