МЫСЛЬ КАК ИНСТРУМЕНТ ДУХА
Школа Норбекова исходит из тезиса, что физика человека подчинена духовным началам. Мысль – инструмент духа, она управляет энергетикой тела, она способна влиять на все, что творится в нас. Если наши мысли стройны и текут в правильном направлении, мы телесно здоровы, счастливы и бодры. Если наши мысли хаотичны,, бесперспективны и сдавлены ложными установками, наш организм начинает расклеиваться, чахнуть, болеть.
Когда-то человек многое знал о своей духовной природе. Сейчас, в силу разных причин, он эти знания растерял. Культ денег, вещей, слепая вера в могущество фармакологии отвели духовным посылам последнее по значению место в человеческой жизни и, соответственно, в ряду целительных средств. Результат не замедлил сказаться: человечество одолели болезни, что значительно укоротило человеческий век.
Система Норбекова ставит задачей высвободить сознание человека из пелены пагубных заблуждений и практикой доказывает свою правоту. Методика утверждает, что полное исцеление человеку несет только духовное саморазвитие, и мысль в этом процессе – единственный и феноменально действенный инструмент. Мысль проникает в прошлое, мысль дает перспективу, мысль решает задачи, мысль ставит цели, мысль привлекает энергию – мысли подвластно все.
Современная наука уже начинает понемногу признавать тот факт, что мысль обладает энергией. Между тем еще во времена расцвета древних цивилизаций огромная сила мысли использовалась сведущими людьми – жрецами. Существовали разнообразные технологии использования этой силы.
Эпоха, которую мы называем началом новой эры, также принесла с собой немало примеров использования энергии мысли (апостолы, первые христиане). В эпоху Средневековья святые и отшельники знали об этом феномене и умели использовать эту энергию.
Однако всякое тайное знание проявляется, а затем входит и в широкое обращение, – только тогда, когда общество готово принять его. Нет сомнений, что лет 400 назад обсуждения в широком кругу природы, силы и возможностей, например, электромагнитной энергии не нашли бы отклика. Более того, подобные разговоры привели бы прямо на суд «святой» инквизиции, а там, в лучшем случае – изгнание из родных пределов. Или – костер.
Лет 200 назад такой пропагандист научных знаний заслужил бы, по меньшей мере, репутацию человека со странностями, сумасшедшего – со всеми вытекающими из этого определения последствиями.