Подходя к «развлекалке», он услышал рокочущий голос Кена Дайсона и чуть слышное блеяние Ренато. Видимо, не все десантники выползли на солнышко. «Со Шкафом не очень-то поспоришь», – вспомнил Родриго недавние поучения Хальберга и замер у двери, обратившись в слух.
– Птенчик, а Птенчик, – презрительно выговаривал Кен, – тебе самому-то понятно, что ты – это только полчеловека? Думал, здесь в куклы играют? Жалеешь, небось, что не смог притащить сюда мамочку – сопельки утирать?
– Нет, не жалею… – пролепетал итальянец.
– Даже отвечать как следует не умеешь! – рявкнул Кен. – Стоит на тебя надавить – и растечешься, как амеба. А в бою? Думаешь, много найдется охотников сражаться с тобой плечом к плечу? На месте Красавчика я бы давно тебя вышвырнул. Поработай своей безмозглой башкой и пойми, что ты всех нас позоришь!
Ренато молчал.
– Ну хорошо. – Послышался звук отодвигаемого стула. – Если начальству на всё начхать, я сам тобой займусь. Ты у меня станешь человеком! Вспомнишь маму еще не раз, но потом – помяни мое слово! – скажешь спасибо старику Дайсону. Ну-ка – встать! Вдоль стены бегом марш!
– Н-нет, – дребезжащим голосом ответил Ренато.
– Что? – взревел Кен. – Что ты сказал?!
Красная рожа сержанта Кэнби материализовалась из воздуха и стала приближаться к Родриго. Он помотал головой, отгоняя видение, и рванул дверь.
Одной рукой Шкаф держал тщедушного итальянца за грудки, другую отводил назад для удара.
– Отставить! – заорал Родриго.
Кен разжал пальцы и оттолкнул Ренато так, что тот чуть не упал.
– Подслушиваете, значит? А я всего лишь хотел вашего парня в чувство привести. Ходит, как замороженный. Не в обиду будь сказано, Фил уже давно бы…
– Вон, – страшным голосом произнес Родриго. – Пошел вон! И если ты еще хоть раз его тронешь…
– Неужто пожалуетесь Филу? – Дайсон укоризненно покачал головой. – Ай-яй-яй…
Он еще не успел закончить, а нога Родриго уже взвилась вверх, целя в ненавистное лицо. Кен так же автоматически выставил блок и отбил удар. Но на большее дерзости Шкафу не хватило, и он, бормоча что-то нечленораздельное, скрылся за дверью.
Родриго повернулся к Джентари.
«А в самом деле, – подумал он, – с какой стати его понесло в десантники? Что в нем от бравого космического вояки? Ростом, правда, не подкачал, кое-какая силенка, что бы там ни говорили, тоже имеется. И вообще, все положенные тесты он выдержал – в это заведение не берут кого попало. Но с другой стороны… Во времена Ларозьера критерии отбора были гораздо жестче. Сейчас люди, убаюканные отсутствием реальной угрозы, обленились, молодежь в десантники идет неохотно, предпочитает развлечения. Так что к Ренато особенно придираться не стали. А зря! Учиться бы ему в университете, сидеть в вертящемся кресле среди четырех экранов, обложившись кристаллами, хранящими всю мудрость человечества, пялиться на графики разных там функций и мычать от восторга. Так нет же, он предпочел влезть в унылый, лягушачьего цвета, комбинезон, прицепить пульсатор и отправиться создавать для своих соплеменников рай посреди ада. Романтика, жажда небывалых приключений, героических подвигов? Глупенький, герои бывают только в боевиках, в реальной жизни надо просто вкалывать и выполнять приказы начальства».