— Вы не из Триеста?
Итальянец поднял бровь (животное заговорило) и покачал головой.
— Я был в Триесте, — продолжил я светскую беседу, не сводя глаз со ствола его автомата. — Вообще часто бывал в Италии. В Генуе, в Палермо…
— Насрать мне на Италию, — хрипло сказал итальянец. — Не разговаривай, сученыш.
«Грубый человек, — подумал я, — и далеко не патриот». Карунга тяжко вздохнул — его по-прежнему не связывали, понимая, что один он все равно никуда не убежит. По иронии судьбы, из всего моего отряда со мной остался самый жирный, трусливый и никчемный солдат.
Я посмотрел на часы — уже сорок минут, как Абе и Мбопа покинули нас. Любопытно, что будет делать итальянец, если они не вернутся в условленный час? Пристрелит нас и уйдет к озеру?
Но они вернулись. Странно, я не слышал ни шума винтов, ни других звуков, они просто появились из зарослей, сияя улыбками на черных рожах, словно два веселых ангела смерти.
— Готово, — сказал Абе, откупоривая фляжку и делая несколько больших глотков.
— Вертолет? — недоверчиво спросил итальянец.
— Маленький «Белл». — Мбопа довольно хихикнул. — Эти остолопы бросили его на неохраняемой площадке. Не боевой, видимо, для облетов водохранилища, но нам и такой сойдет.
Вот почему я ничего не слышал. Микровертолетик «Белл» летает практически бесшумно, и, если они сели метрах в трехстах, до нас не донеслось ни звука. Странно только, что ничего до сих пор не заметили на ГЭС.
— Жирного бросим? — спросил итальянец. Карунга заскулил и всплеснул руками, но Мбопа оборвал его причитания:
— Нет. Поднимет всех. Берите носилки, не будем задерживаться. Они могут выслать погоню, когда засекут нас на своих экранах.
Желтый вертолетик стоял на прогалине совсем недалеко, широкие лопасти винтов приветливо блестели в солнечных лучах, словно приглашая нас в полет. Работающий от миниатюрного реактора Бойла-Фсеппса, он использовался либо для контрольных облетов в заповедниках, либо для увеселений богатых граждан, которые могли себе позволить такую покупку. Мбопа его попросту украл. Что ж, интересно, чем кончится эта затея, особенно если учесть, что охрана ГЭС сядет на боевые машины и помчится за нами.
Нет, на земле я, наверное, все же не умру.
А вот в воздухе — запросто.
Маленький грузовой отсек вместил Коваленко, нашу поклажу и моего незадачливого толстяка. Мы сели в кабину — прозрачный пузырь, где на маленьком пространстве чудом умещались четыре кресла. На пилотское сел Абе, рядом с ним — итальянец. Мбопа поместился возле меня.
— Руки развяжите, — попросил я.
— Начнете буйствовать в кабине.