Мать глаз не сводит с Максима и в то же время приглашает к столу соседку Ганну, которая пришла что-то позычить и не решается переступить порог. Отец охмелел от второй чарки. Говорит, что душно, и открывает окно во двор, а сам небось думает – пусть все село знает, что к Кондратию Перепелице сын из армии приехал…
После обеда вышел я во двор. Хожу вокруг хаты, заглядываю в садок, щупаю рукой молодой орех, посаженный когда-то матерью мне «на счастье». Даже не верится, что я дома.
Сажусь на порог хаты. На дворе уже смеркается. Первая звезда с неба смотрит, хрущи в садку гудят, мимо ворот коровы с пастбища возвращаются, пыль ногами поднимают. От соседской хаты дымком тянет: знать, вечерю варят. И привычное все, знакомое. Спокойно живут люди. Даже не верится, что такая счастливая жизнь может быть на планете, которая несется сломя голову в бесконечном пространстве, отсчитывает годы, десятилетия, века.
Но что мне до веков? Что мне из того, что земля – планета, занята только своим полетом? Ведь до любви ей, до сердца моего дела нет!
Вдруг скрипнула калитка. Вижу – бежит к хате Галя, младшая сестрица Маруси Козак. Увидела меня, покраснела, глаза потупила, но «здравствуй!» сказала бойко. У меня почему-то сердце забилось так, вроде встретил саму Марусю.
– Ой, какая ж ты, Галю, большая стала! – говорю ей. – Наверное, хлопцы уже сохнут по тебе.
– Ов-ва, нужны мне твои хлопцы! – точно отрезала. А потом спрашивает: – Дядька Кондрат дома?
– Дома, – отвечаю.
– Пришла позычить маленькое сверло – батьке зачем-то потребовалось.
«Так я и поверю, что тебе сверло нужно, – думаю про себя, – за сверлом не бежала бы через все село…»
– Иди в хату, попроси, если нужно, – говорю Гале, – а Марусе передай, пусть не забудет пригласить Максима на свадьбу.
Тут Галя уставилась на меня своими большими оченятами, такими же красивыми, как и у Маруси, сердито свела над ними крутые тоненькие брови, потом повернулась, мотнула длинными косичками и выбежала со двора. О сверле даже не вспомнила.
А вечером уговорил меня отец пойти в клуб на колхозное собрание. Надо же на людях показаться. Да и Степан, наверное, будет там.
Пришли мы в клуб, собрание уже началось. Еще из дверей заметил я, что на сцене в президиуме восседает Степан Левада. Важный такой. Председательствует сам голова колхоза. Завидел он меня с отцом и вдруг говорит:
– Товарищи! Имеется предложение доизбрать в президиум собрания нашего дорогого гостя сержанта Советской Армии Максима Кондратьевича Перепелицу!
В ответ весь зал загремел от рукоплесканий. Люди оборачиваются, смотрят в мою сторону, улыбаются приветливо. Мне даже жарко стало. А отец толкает под бок и шепчет: