Конечно, понял. Выходит так: раз ты, рядовой Перепелица, друг младшему сержанту Леваде, значит все шишки на тебя… Внеочередная работа подвернулась – иди работай именно ты, а не другой, иначе подумают, что командир, как друга, балует тебя. Хочется в город сходить – сиди в казарме. А пойдешь – что люди могут сказать? Ты же друг командира! Отличился на занятиях вместе с другими – им похвала, а тебе кукиш.
Чувствую я, что от такой дружбы взвыть можно. Придется попросить начальство, чтобы в другое отделение перевели. Но тут случай все мои намерения нарушил. Вышло так, что оказался я виноватым перед Левадой. А у меня теперь правило такое: раз виноват – терпи, дал маху – исправляй ошибку.
Объяснял нам Левада устройство нового стрелкового приспособления. Не понял я, для чего там шпилька одна служит. Говорю:
– Степан, повтори, пожалуйста.
Левада прервал урок, посмотрел на меня такими глазами, вроде на некрасивом поймал, и отвечает:
– Товарищ Перепелица, запомните: на службе, на занятиях ни Степанов, ни Максимов не должно быть. Есть младший сержант Левада, есть рядовой Перепелица. Устав почитайте!
Как отрезал. Только и нашел я, что ответить:
– Виноват, товарищ, младший сержант. Обидно, даже в ушах засвистело. На себя, конечно. И дернуло ж меня за язык! Как будто бы я и сам не знал, как положено к командиру обращаться.
Вечером Левада беседу затеял. Знает же Степан, что ошибся я и не повторю больше подобного, а все же забрасывает в мой огород камушки, чтобы другим неповадно было ошибаться. Известно, рад случаю, чтобы солдат поучить.
Потом еще такая история приключилась. Иду я в нашу полковую библиотеку книжку обменять и встречаю напротив казармы соседнего батальона Леваду. Обижен я на него. Поворачиваю голову в сторону плаца и вроде не замечаю Степана. И вдруг:
– Товарищ Перепелица, вернитесь и отдайте честь!
Ушам своим не верю. Повернулся к Леваде, а он стоит и с таким укором на меня смотрит, что я даже глаза опустил.
– Почему устав нарушаете? – спрашивает Левада.
– Степан, имей совесть, – тихо, чтобы не слышали солдаты, которые стояли у казармы и смотрели на нас, говорю я Леваде. – Сто раз же сегодня встречались мы с тобой
Левада отвечает так же тихо:
– Это для них неизвестно, – и кивает головой в сторону группы солдат. – Зачем дурной пример показывать?
Что тут поделаешь? Пришлось мне вернуться на несколько шагов назад и по всем правилам строевого устава пройти мимо младшего сержанта Левады.
Все навыворот получается. Надеялся: раз Степан командиром стал – Максиму в службе послабление будет. Ведь, нечего греха таить, жизнь солдатская – не фунт изюму. А Левада не то что послабления, отдышаться не дает. Однажды на занятиях в траншею вскочил я неправильно – не по стенкам скользнул, а на дно прыгнул. Сапоги жалко было о стенки тереть, тем более знал я, что в этой траншее ни мин, ни других «сюрпризов» нет. Заметил это Степан и командует: