Она снова написала Кире, поблагодарив его и справившись о кораблях графа Саммерсфилда и расписании их рейсов.
В ночь перед началом скачек король устроил праздник в своем доме Одли-Энд, расположенном в Эссексе, в нескольких милях от Ньюмаркета. Раньше он нанимал этот дом, но в этом году владелец согласился продать его за пятьдесят тысяч фунтов. Когда-то здесь помещалось бенедиктинское аббатство Уолден, но король Генрих VIII подарил здание своему верному лорду-канцлеру, сэру Томасу Одли. После его смерти поместье перешло к Томасу Говарду, второму сыну герцога Норфолка. Его отвага в битве английского флота с испанской армадой и в долгой борьбе с Испанией принесла ему сначала титул баронета, а потом и графа Суффолк. Послужив Елизавете Тюдор в воинских делах, он после так же преданно выполнял обязанности лорда-казначея при ее преемнике, короле Якове I.
Дом, приобретенный королем, был построен сэром Говардом на месте прежнего аббатства. Стены из песчаника и кирпича окружали внутренний двор. Галерея, тянувшаяся на двести сорок футов, занимала второй этаж восточного крыла. На западной стороне находился внешний двор. Кухни, кладовые и буфетные занимали первый этаж северной стороны. За рекой Кэм, протекавшей через огромное поместье, находились конюшни.
Джеймс Говард, третий граф Суффолк, обремененный долгами, образовавшимися из-за невероятных расходов на содержание столь значительного имения, был вынужден продать Одли-Энд, а король с радостью купил дом, ничем не уступавший по величине некоторым его дворцам. В парадном зале легко помещался весь двор. Главной его особенностью был образец средневекового искусства – большой каминный экран работы итальянских мастеров.
Вскоре зал наполнился музыкой и шумом. О прибытии герцога Ланди с семьей никто не объявил, поскольку в Одли-Энд не было места формальностям и придворному этикету.
Синара почти сразу увидела Гарри Саммерса. Их глаза встретились, но он, к величайшей ее досаде, тут же отвернулся. Почему он так упорно игнорирует ее?
– Притворись, будто тебе все равно, – прошептала Жасмин внучке.
– Почему он это делает? – пожаловалась Синара.
– Потому что боится. Он, вне всякого сомнения, распознал в себе способность любить и потребность быть любимым и теперь борется с этими эмоциями, дитя мое. Думаю, ты должна набраться терпения.
– Не знаю, что случилось со мной, бабушка. Я считала себя жестокой и твердокаменной, пока не встретила его.
– Просто ты, в свою очередь, осознала потребность любить и быть любимой, – спокойно пояснила Жасмин. – Доверься мне, и я тебе помогу.