Он заснул, едва успев коснуться головой подушки.
А в это время его будущие родственники обсуждали новый, благословенный поворот событий, пока леди Мэйр мирно спала наверху. Чарли никак не мог понять, откуда мать узнала, что граф ничего не подозревал о будущем отцовстве.
– Он ни словом об этом не упомянул, – пояснила Жасмин. – И кроме того, страшно беспокоился, что ты найдешь другого жениха для Синары. Он считает тебя благородным человеком, Чарли. Благородный человек не вынудит беременную дочь обвенчаться с мужчиной, который не является отцом ребенка. Нет-нет! Граф Саммерсфилд не знает, что Синара ждет его дитя. А мы ему не скажем!
– Но почему? – удивилась Барбара. – Думаете, он расстроится? Рассердится?
– О нет. В этой ситуации его может расстроить только одно: если Синара пойдет под венец не с ним. Что бы она ни делала помимо этого, вызовет в нем один лишь восторг. Дело в твоей гордой дочери. Если она посчитает, будто граф сделал предложение только потому, что она в положении, ни за что не согласится стать его женой. Пусть лучше приедет без предупреждения и узнает о младенце от нее самой. Он действительно любит Синару и не позволит ей ускользнуть, особенно теперь, когда открыто признался в этой любви себе и всему миру, – мудро заключила Жасмин.
– Но может, сообщить ей о его приезде? – настаивал герцог.
Жасмин злорадно рассмеялась.
– Нет, сын мой. Ни за что. Пусть сюрприз получится взаимным, – объявила она и, встав с кресла, добавила: – А теперь, дорогие мои, я иду спать. День был длинным и утомительным.
Дождавшись, пока она медленно выйдет из зала, герцог обнял жену за пухлые плечи.
– Что же, дорогая, мама, как всегда, оказалась права, и все образовалось как нельзя лучше. Теперь только бы мои сыновья наконец соизволили жениться, и больше мне ничего не надо.
– До чего же вы непритязательны, милорд, – хихикнула Барбара.
Он ухмыльнулся в ответ и поднялся, увлекая ее за собой.
– Думаю, нам тоже пора в постельку, мадам. До утра недалеко, и наш гость будет в нетерпении грызть удила, спеша добраться до нашей дочери и признаться в своих чувствах. И черт возьми, давно пора!
Однако утром Чарли, спустившийся вниз позавтракать, услышал от мажордома, что граф Саммерсфилд уехал с первыми лучами солнца.
– Даже не поел, ваша светлость, – рассказывал Бекет. – Спросил дорогу сначала к церкви, а потом в Хиллтоп-Хаус. Просил поблагодарить за теплый прием и передал, что священник вернется с хорошими новостями, как только все благополучно завершится.
Чарли так и покатился от смеха.
– Да будь я проклят, Бекет! Он в самом деле ее любит! – С этим словами он уселся за стол и заметил мажордому: – Что-то я проголодался сегодня утром! Наполни мою тарелку да принеси чайник.