Тот обнаружился неподалёку. Старик вновь лежал совсем без движения, ни дать ни взять израсходовав последние силы, зато девчонка так размахивала руками, словно без этого Коренга должен был неминуемо проскочить мимо. Молодой венн развернул лодочку и снова погрузил в жижу гребок. Страх сменился не менее гибельным упоением мнимой удачей. У него всё получилось, больше не было особой нужды спешить, вот сейчас он снимет их с гибнущего сруба и спокойно перевезёт к берегу. Может, даже по очереди.
Тут он весьма вовремя вспомнил о клокотавших потоках Змеева Следа, вливавшихся в озеро со стороны суши, и наново похолодел. По густой глинистой грязи его лодочка в самом деле скользила быстро и весело. Что-то будет с нею в кипящем разливе, где бьются одно с другим семьдесят семь безумных течений?.. Да с тройным грузом вместо одного?..
Думать об этом было ещё бесполезней, чем гадать, принесла ли уже Эория обещанную верёвку. Коренга просто погнал лодку вперёд, орудуя веслом почти с той же яростью, что в море, перед лицом насмешников-сегванов. Девка на крыше вдруг сорвалась с места, исчезла за горбом сломанного охлупня – и вернулась, таща обширную кожаную суму.
«Ну нет, – успел озлиться про себя Коренга, – поклажу не повезу…»
Борт лодочки вмялся в пропитанную глиной солому: молодой венн позаботился так подвести её к плавучему дому, чтобы не напороться на торчащий обломок бревна и не оказаться зажатым под нависшей стеной. Мелькнули жёлтое лицо старика и обрывки верёвок, которыми когда-то была опрятно проплетена кровля. Девка что-то требовательно прокричала на незнакомом Коренге языке.
«Помолчала бы лучше. Сам знаю, что без деда не поплывёшь…»
Коренга бросил весло, нарочно для такого случая привязанное прочным шнуром, и они с девчонкой взялись за дело так, словно всю жизнь работали сообща. Коренга знавал иных мужчин, которые на месте этой крикуньи тотчас сами запрыгнули бы в лодку… да кабы ещё не попытались выкинуть вон её хозяина. Непугливая девка перво-наперво подала ему старика. То есть быстро сказано – подала. Высушенное возрастом тело казалось, как говаривали дома у Коренги, из трёх щепочек сложенным, но, когда плоть оставляют силы и разумная воля, даже такие костлявые щепочки почему-то оказываются неподъёмно тяжёлыми! Коренга, сам лёгкий телом и вдобавок вынужденный удерживать лодочку, пару раз чуть не вывалился за борт, но наконец беспомощный старец повис, перекинутый, как через седло, через носовой щит. Коренга стал ждать, чтобы на корму козой вспрыгнула шустрая девка, но какое там!.. Она уже тащила к лодочке кладь, бывшую, кажется, ещё тяжелей старика.