— Штурмбаннфюрер… Штурмбаннфюрер! Ягер открыл глаза.
— Поговорите с проводником, — попросил Артур. — Он… Стоп, вот он сам пришел к нам.
Муамар постучал в стекло, и капитан открыл дверцу.
— Спросите у него, куда исчезла дорога.
Ягер перевел вопрос, проводник сделал недвусмысленный жест, означавший, что дорога кончилась.
— Дайте-ка карту, — сказал капитан. Они с Максом выбрались наружу и расстелили ее на капоте, рядом Фрисснер положил компас.
— Это еще что?! — шепотом спросил Богер. Стрелка компаса медленно описывала круг. Остановилась, дрогнула и снова начала кружиться.
— Аномалия? — задумчиво пробормотал капитан. — Нет, это что-то странное…
Проводник тоже подошел и с интересом наблюдал за эволюциями стрелки.
— Не обращайте внимания…
Замке стоял рядом, тяжело покачиваясь. Из уголка рта скатывалась струйка слюны, но профессор не замечал.
— Я такое видел. Ничего страшного.
— Но где дорога?
Фрисснер повернулся к проводнику в надежде, что Муамар поймет возникшую проблему. Тот и в самом деле понял, помахал рукой-крылом куда-то на юг — вернее, туда, где, по представлениям Фрисснера, этот самый юг обязан был находиться.
— Вам плохо? — участливо спросил Богер ученого. Тот покачал головой.
— Мне не просто плохо… Мне очень, очень плохо. Я хочу попросить у вас извинения, господин капитан…
— Полноте, — сказал Фрисснер. — Как ваш желудок?
— Вроде бы ничего.
— Благодарите штурмбаннфюрера и его лекарство. Надеюсь, больше оно не понадобится…
— Нет-нет!
— Юлиус… Юлиус, вы хоть раз в жизни напивались? — спросил капитан с улыбкой.
— Не припомню.. Извините, я прилягу. Мне надо прилечь…
Шатаясь, археолог вернулся в машину и заворочался там, постанывая и кашляя.
Колонна остановилась, лишь когда солнце уже высоко поднялось над песками и начало накалять их своей беспощадной милостью.
— Привал, — скомандовал Фрисснер, выбираясь из машины. — Обст!
Унтер-офицер уже спешил к командиру.
— Выставите в охранение тех людей, кто спал ночью.
— Все спали, господин капитан.
— Все? — Так точно
— А вы?
— Я — нет, господин капитан. Я решил, что пусть ребята поспят. Тяжелый день, к тому же у нас потери. Это положительно скажется на их моральном состоянии.
— Какое у вас образование, Обст? — неожиданно для себя спросил Артур.
— Да собственно, никакого, господин капитан. — Обст был смущен. — Просто у нас был командир… Тоже капитан. Еще в первую войну… Я тогда рядовым был. Делать нечего было по молодости, вот в армию и подался. Добровольцем. Так наш капитан, вот кто был голова, на фронт из университета пошел. Всегда знал, что солдатам нужно. Уже в самом конце, когда и войны-то не было, он погиб где-то на Западном фронте. Я в это время в госпитале валялся, сводки читал: «На Западном фронте без перемен. На Западном фронте без перемен». Вот тебе «и без перемен»… Я теперь всегда про него вспоминаю.