Хотя нечисть, успевшая вырваться из темного обиталища, прежде чем возник нерушимый заслон, долго еще беспокоила род человеческий, самого ужасного удалось избежать: набег был остановлен до вступления в этот мир Черного Князя.
Со временем великое колдовское племя, спасшее мир, утратило прежнюю силу, подрастеряло и сокровенные знания, измельчало, рассеялось, разбежалось, занялось делами иными, суетными, ища в даре чародейства лишь собственную выгоду, а наблюдать за проходами поручило простым воям. Вои набрали дружины, стали сторожными воеводами. И с тех пор передают свои знания лучшим из лучших. Так говорил старец Олекса.
А еще он говорил, что преизрядно разбавленная и лишенная былой мощи кровь Изначальных по-прежнему течет в жилах многих волхвов, ведунов и ведьмаков. Некоторым из знатоков колдовской науки известны даже заветные заклинания, произнесенные Изначальными Вершителями на росчерках своей руды. Но едва ли достанет сил нынешним магам сотворить хотя бы малую толику деяний Изначальных. А уж чтобы заново прочертить границу в проклятом проходе, нужно обескровить столько их потомков, сколько, верно, и не ходит нынче по Руси-матушке. И новую рудную черту им не провести. Но вот порушить старую... С этим справится и один посвященный. Коли дремлет в нем еще часть древней силы. И коли найдет он заветную границу – непременно справится.
Ломать оно ведь завсегда проще, чем строить. Тем более ломать древнее, возведенное тьмы лет назад. Чтобы изломать границу, закрывшую проклятые проходы, посвященному колдуну, потомку Изначальных, всего-то и надо, что пролить кровь на кровь и сказать слова на слова. По прошествии стольких веков, черту, проведенную сильной кровью и сильной магией, способна размыть слабая кровь и слабая магия.
И заветная грань истончится. И закрытое порубежье затрещит, а со временем – вновь зазияет брешью. И чем сильнее будут заговорные речи колдуна-изломщика, чем громче в них зазвучит исступление, ярость и одержимость, чем щедрее прольется руда хоть бы с малой толикой Изначальной силы, тем вернее откроется путь темным тварям.
Потому-то и стоят сторожи по миру. Потому стерегут заветную черту пограничную от посягательств неразумных колдунов. И открывать секрет своей крепости старец Олекса не спешит оттого же. Ну, и само собой – коли новый набег случится, то именно стороже на границе миров – наипервейший отпор темным тварям давать.
Вообще-то сторожи поставлены не в самих проходах меж обиталищами – там, на пропитанной древней кровью и древним колдовством земле, простому человеку без Изначальной колдовской же силы долго находиться тяжко. Сторожи в стороне стоят. Но – подле. Так подле, чтобы весь проклятый проход видеть. И чтобы видеть всякого, идущего к нему. И чтоб идущего – упаси Господи – из него вовремя узреть тоже. И дозорные не смыкают глаз ни днем ни ночью. И дружины – всегда наготове. И сторожные воеводы ждут...