Эко диво! Всеволод отступил. Мальчишка! Выжил там, где в первую же ночь пали взрослые и опытные мужи из дружины Всеволода. И вот, выходит, на чьей совести смерть Рамука...
– Ну, все, хватит хорониться! – Всеволод звякнул мечом о камень. Над самым ухом отрока.
Паренек дернулся, заскулил.
– Слышь, нашел я тебя. Прятки кончились. Вылазь!
Не вылезал...
Всеволод сообразил: да ведь малец-то небось русского не разумеет. А как сказать по-угорски, он не знал. Всеволод повторил по-немецки:
– Вылезай, говорю!
– Э-э-э... у-у-у... и-и-и, – донеслось в ответ что-то невразумительно-плаксивое.
Похоже, немецкий тут тоже не подойдет. Ладно, толмач Бранко поможет. Или Золтан растолкует что нужно.
– Ну, давай, давай, поживей. Вреда не причиню, не бойся, и за собаку бранить не стану. – Всеволод снова перешел на русский, стараясь пронять отрока не смыслом слов, а лаской в голосе.
Даже мечи спрятал.
В тюфяке снова всхлипнули. И тихо-тихо простонали.
– Эт-ту-и пи-и пья! – разобрал Всеволод.
И вздрогнул.
Сразу не поверил. Решил – ошибся. Ослышался.
– Что?!
– Эт-ту-и...
– Что ты сказал?!
– ...пи-и пья...
«Я – добыча другого», – вот что говорил ему плачущий отрок.
Невероятно! Паренек не только избежал клыков упырей, но и повстречался с оборотнем. И опять-таки – выжил!
А может, он здесь спасается вовсе не от кровопийц? Может, и знать о них не знает? А прячется от волкодлака? Или не прячется? Или просто ждет смертного часа? Ждет, когда явится хозяин, объявивший его своей добычей.
– Эт-ту-и пи-и пья! Эт-ту-и пи-и пья! Эт-ту-и пи-и пья! – все твердил и твердил без умолку перепуганный отрок.
А если волкодлак тоже где-то здесь? А если мальчишка всего лишь приманка?
Всеволод быстро огляделся. Нет, в темнице по-прежнему, кроме них, никого.
– Эт-ту-и пи-и пья! Эт-ту-и пи-и пья!
– Да перестань ты скулить! – не выдержал Всеволод. – Вылезай!
Снял перчатку. Потянулся к отроку, намереваясь вырвать того из ниши и тюфяка. Схватил. Руку больно кольнуло.
– Эй! Ты что, спятил?!
Всеволод отдернулся.
На тыльной стороне ладони – небольшая ранка. Не ранка даже – так, кровоточащая царапина. Чем это стервец? Укусил? Нет, на следы зубов не похоже. Каменным осколком, наверное. Или уж скорее иглой какой из пыточного арсенала. Не видать – руки прячет, гаденыш. Да, с норовом отрок...
– Ладно, храбрец, – процедил Всеволод сквозь зубы. – Не желаешь идти со мной – оставайся здесь. Неволить тебя не буду. Дожидайся нечисть, раз она тебе милее.
Нарочито громко шурша соломой, Всеволод направился к двери. Нянчиться с дитем ему сейчас недосуг, а безразличие порой оказывается действеннее уговоров и угроз.