– Вполне вероятно. А может, и нет. Сказать тебе, что я думаю на самом деле? Возможно, тебе это не понравится.
– Все равно скажи, – настоял я.
– Алиса может получиться не доброй и не злой. Она станет кем-то посередине. Это сделает ее опасной. Девочка может отравить тебе жизнь, стать чумой, ядом для всего, что ты делаешь. Или превратится в твоего друга, лучше и ближе которого у тебя никого не будет. Алиса может перевернуть твою жизнь. Только я не знаю, по какому пути она пойдет. Не вижу, как бы ни старалась.
– А разве можно это увидеть? – спросил я. – Мистер Грегори говорил, что не верит в предсказания. Он сказал, что будущее нельзя предугадать.
Мама положила руку мне на плечо и сжала его.
– Перед нами открыты все дороги, – сказала она. – Но может быть, самым главным решением в твоей жизни станет это – об Алисе. Иди в постель и хорошенько выспись, если получится. Подумаешь об этом завтра на восходе солнца.
Я не спросил у мамы одного: как ей удалось успокоить мертвых на Холме Палача. Снова моя интуиция подсказала, что спрашивать не стоит. Я почему-то знал, что она не захочет об этом говорить. О некоторых семейных тайнах лучше не спрашивать. Придет время, и все узнаешь.
Мы отправились в путь вскоре после рассвета. На душе у меня было тревожно.
Элли проводила меня до ворот. Я остановился, но махнул Алисе, чтобы она меня не ждала. Девочка, ни разу не оглянувшись, поднялась на холм.
– Мне надо кое-что тебе сказать, Том, – произнесла Элли. – Это тяжело, но ты должен знать.
По ее голосу я понял, что ничего хорошего не услышу. Грустно кивнув, я заставил себя посмотреть ей в глаза. И меня поразило то, что из них лились слезы.
– Тебе здесь всегда будут рады, Том, – сказала Элли, смахнув со лба волосы и вымученно улыбнувшись. – Ничего не изменится. Но мы должны подумать о наших детях. Поэтому приходи, но только не после наступления темноты. Ты ведь знаешь, почему Джек так обозлился последнее время. Мне бы не хотелось говорить тебе об этом, но ему совсем не по душе твоя работа. Она его пугает. И он боится за ребенка. Мы оба напуганы. Вдруг, явившись ночью, ты навлечешь на нас беду? Ты можешь принести с собой зло, а мы не хотим, чтобы такое повторилось с нашей семьей. Приходи в гости, Том, но только днем. Приходи, когда светит солнце и поют птицы.
Элли обняла меня, и от этого мне стало еще хуже. Я знал: что-то встало между нами, и ничего уже не будет, как прежде. Мне хотелось плакать, но почему-то я сдержался. Не знаю, как у меня вообще это получилось. В горле стоял комок, и говорить я не мог.