– Ты же знаешь меня, Элли. – Улыбка заиграла в углах его губ. – Я не смогу провести целый год, или сколько это займет, сидя за пишущей машинкой.
Женщина, пять лет боровшаяся за права заложников, моментально подавила в Эланне жену, просидевшую всю ночь без сна, всю ночь набиравшуюся духу, чтобы сказать мужу о том, что любит другого мужчину.
– Но это история, которая обязательно должна быть рассказана, – с жаром проговорила она. – Митч, ты же не один был в плену. Есть и другие заложники, которым нужна твоя помощь. Наша помощь.
Он увидел в ее глазах горячность и моментально узнал ее. Это была та же самая страсть, которую он испытывал к своей работе. И та же самая страсть, которую раньше она берегла только для него одного.
– Не беспокойся, родная, я не собираюсь отмахиваться от своего долга.
Митч глубоко вздохнул, вспомнив других заложников, с которыми он встречался в плену. Людей, которые помогли ему не сойти с ума.
– Я не такой эгоцентрист, как ты, видимо, думаешь. Я понимаю, что многим обязан другим. Обещаю тебе, Элли, новое назначение не помешает мне написать книгу.
– Они предложили тебе стать на якорь, – догадалась она.
– Предложили. Но я отказался.
– Опять. – Эланна размышляла, не следовало ли ей хоть капельку удивиться.
– Опять, – подтвердил он. – Ты же знаешь меня, Элли, я с ума сойду на сидячей работе.
Да, мысленно согласилась она, обязательно сойдет.
– Так же, как ты сойдешь с ума, если придется долго жить на одном месте, – пробормотала она.
Это правда. Часть его, та часть, которая хотела иметь дом, жену и семью, мечтала бросить кочевую жизнь. Но другая часть, всегда берущая верх, постоянно жаждала увидеть, что там скрывается за горизонтом. Он понимал, что Эланна здесь счастлива, что пустила очень крепкие корни. Но как бы ему ни хотелось провести все оставшиеся дни вместе с ней, в любви и согласии, мысль о том, что придется жить на одном месте, даже в таком прекрасном городе, как Сан-Франциско, даже в таком очаровательном доме, как этот, который она с такой любовью реставрирует, вызывала в нем острое чувство клаустрофобии.
Он еще раз глубоко вздохнул и задал вопрос, который так трудно было выговорить:
– А ты, Элли, в этот раз не собираешься поехать со мной? Или поедешь?
Эланна знала, что решающий момент наступит, но не предполагала, что он будет таким болезненным.
– Нет, – прошептала она, уставясь на свои руки. – Не поеду.
Он не удивился, но от этого ответ не стал менее мучительным.
– Из-за Джонаса?
– Не только. Конечно, и Джонас сыграл свою роль, но... – Наконец его слова дошли до нее, и она ошарашенно взглянула на Митча. – Откуда ты знаешь?