Джулиана открыла рот, чтобы возразить, но он накрыл его длинными пальцами.
– Если я еще раз до тебя дотронусь, могу потерять над собой контроль. И тогда случится непоправимое. Неизвестно, каковы будут последствия. Так что расслабься и спи. Больше я к тебе не притронусь. Не потому, что люблю другую, а потому, что слишком люблю тебя.
Она улыбнулась. Положила пальцы на его губы, погладила их строгую, классическую линию.
– Что за чушь!
– Чушь?
– Конечно, чушь. Я люблю тебя, всегда любила и буду любить. Сначала я думала, что прихожу в восторг оттого, что ты возвращаешь мне память о брате и счастливом детстве, теперь знаю, что ты возвращал мне память о тебе самом. Ты был идеалом, который я с тех пор искала и не находила. Зачем тревожиться о завтрашнем дне? Я слишком долго жила прошлым и никогда не верила в будущее. Теперь верю, и оно наше.
Она не сказала, что боится никогда его больше не увидеть. И что не посмела бы предложить ему себя, находись они в другом месте. Чувство жалости к нему обернулось желанием, неукротимым и стремительным. В его объятиях она забыла, где они находятся. Но вот она снова осталась одна, и это было невыносимо.
Джулиана придвинулась к нему и потерлась губами о его губы. Он сидел неподвижно. Она осмелела, коснулась губ кончиком языка, губы стали раскрываться, но он их тут же сжал. Она села на место и улыбнулась.
– А теперь, мой дорогой, благородный и праведный, – она замолчала и посмотрела вниз, на его колени, и он с удивлением услышал, как она хохотнула. – Мой дорогой и праведный возлюбленный, я хочу тебя так же, как ты меня. И не хочу страдать и ждать, когда появится высокая мягкая кровать. Ты говорил, что не можешь здесь спать из-за ночных кошмаров. Так пусть лучше у тебя останутся воспоминания о том, как мы любили друг друга а этой кровати.
Кристиан не отвечал.
– Нельзя думать только о себе, я нуждаюсь в тебе не меньше, чем ты во мне. Если твоим планам на будущее не суждено сбыться, то что мне останется, кроме воспоминаний о поцелуях на заре? Мне нужно больше. Я уверена, тебе тоже. Или я ошибаюсь?
Он продолжал молчать.
– Ну и ладно! Умолять не буду.
Она посмотрела на свое платье и покраснела. Подтянула его верх, поправила, тихонько вздохнула. Посмотрела на кровать, потом на него. В слабом свете лампы он видел, как в глазах ее блестят слезы.
– Ночь будет дли иная, – пробормотала она. – У тебя есть карты?
Кристиан засмеялся и привлек ее к себе.
– Ну как я могу устоять? – сказал он, покачивая ее из стороны в сторону. – Чертенок, невинный изверг, Джулиана, ты моя единственная любовь! И если снизойдешь до любви со мной, буду счастлив.