Ушли в хату, поставили часового.
Хата казачья. У печи готовит старая казачка, ей помогает молодая. Лицо обеих заплаканы. Старая сдерживается, у молодой прорываются рыдания, и она порывисто утирает лицо концом фартука. Трехлетний мальчик, крепко обхватив ее ногу, прижался и испуганно смотрит на нас.
"О чем плачешь, хозяйка?" - Обе молчат, только молодая громко всхлипнула.
"Расскажи, может, чем поможем…"
Молодая бросила работу, уткнулась в фартук, зарыдала. Старая со слезами начала рассказывать: "Сына маво, мужа ее вот, наблизовали, а теперь вот из станицы ушли, кто знает куды… может, и убили…"
"Да кто его мобилизовал-то?"
"Кто, хиба ж мы знаем кто? Большевики, что ли, так их называют…"
"Да зачем же он, казак, а пошел? ведь не все же пошли?"
"Как не итти-то? На двор пришли за ним. Говорят, расстреляем… ну и взяли, а теперь вот…"
Обе женщины плакали.
Вечером ушли в заставу. Ночь холодная, ветер сильный и злой, небо темное, ни зги не видно…
Расставили в степи караулы. Ветер пронизывает насквозь. Нашли маленький окопчик. Две смены залезли туда, а часовой и подчасок ходят взад и вперед в темноте большой дороги. Ветер гудит по проволоке и на штыках…
Новая смена. Старая спряталась в окопчике. Четыре человека скорчились, плотно прижавшись. Тепло. Тихий разговор. "Слыхали? Корнилов приказал старым казакам на площади молодых пороть?" - "Ну? за что?" - "За то, что с большевиками вместе против нас сражались".-"И пороли?"-"Говорят, пороли".
Наутро мы уходим на станцию Выселки.
Укладываем на подводу тело князя, а в дверях хаты, жалко согнувшись, плачет старая хозяйка. "Что ты, бабушка?"
"Как что,- наш-то, может, тоже так где лежит",- всхлипывает старуха…
Выселки
Вся армия идет на Журавскую. Мы - на Выселки. Они заняты большевиками, и Корниловскому полку приказано: выбить.
Идем быстрым маршем. Все знают, что будет бой. Разговаривают мало, больше думают.
Спустились в котловину, поднялись к гребню и осторожно остановились. Командир полка собрал батальонных и ротных, отдает приказания…
Громыхая, проехали на позицию орудия. Развели по батальонам, а командир полка с штабом остался у холмика.
Мы вышли в открытое поле. Видна станция Выселки, дома, трубы. Идем колонной. Высоко перед нами звонко рвется белое облачко шрапнели. "Заметили, началось",- думает каждый.
"В цепь!" - раздается команда. Ухнули наши орудия. С хрипом, шуршаньем уходят снаряды. Вдали поднялась воронкой земля. Звук. Разрывы удачны. "Смотрите, господа, там цепи, вон движутся!"
Идем широко разомкнувшись-полк весь в цепи. Визжат шрапнели, воют гранаты. Мы близимся…