До 1969 года в газетах путали Шмидтов. Николай Шмидт - мебельщик, молодой парень, отдавший наследство на революцию и расстрелянный в 1905 году. Петр Шмидт - лейтенант, знаменитость в восстании на "Очакове", вызвавший огромную литературу, слегка истеричный эсер, - это разные. И если достаточно было назваться сыном лейтенанта Шмидта, чтобы любой советский деятель помог авантюристу, протянул руку помощи, что вызвало поток литературы, то с дочерью Шмидта дело обстояло иначе. Хотя именно отец Елены Николаевны был героем 1905 года в Москве, сама его дочка испытала все превратности лагерной судьбы и как заключенная, и как женщина-арестантка.
Но я собрался рассказать совсем о другом - только о том, что в Березниках в 1930 году хорошим был только лагерный клуб, лагерный театр и что этот театр, как это ни неудобно, давал в зоне спектакли, концерты свои агитационные - для вольнонаемных.
Обслуживать гигант первой пятилетки пробовали и вольные бригады, но в лагерь их не пускали, да и качество их концертов было ниже, чем лагерь мог показать сам, своими силами.
Был поставлен спектакль "Малиновое варенье" Афиногенова, репетировалась еще какая-то пьеса, когда лагерное начальство поразило неожиданное предложение выездного бюро профсоюзов Москвы.
Березники должна была посетить ни больше ни меньше как опера, московская опера.
Импресарио передового коллектива, сидевшего в кабинете начальства, не смутила возможность провести свои гастроли за колючей проволокой.
Заместитель начальника Балашов при моей консультации - я был членом художественного совета лагерей после того, как выиграл шахматный турнир, - провел переговоры с импресарио.
- Даем "Травиату", "Риголетто", "Русалку", "Фауста" и концерт - пять вечеров.
- А сколько всего человек?
- Восемь всего. Девятый - пианист.
- Вам как удобнее, - спросил я, - все оперы попарно или все подряд -для вольных и все подряд для заключенных? Сколько ваши гастроли стоят?
Импресарио сказал.
- Эту сумму мы вручим вам наличными.
- Но и к вам, товарищ Балашов, - источая любезность сказал импресарио, - есть другая просьба.
- Я слушаю вас.
- Насчет ужина.
- Не беспокойтесь, ужин будет, только без спиртного, конечно…
- Без спиртного и ужин не в ужин. Даже наши дамы, поверьте…
- Я верю, - сказал Балашов.- Но не имеем, войдите в наше положение.
- Охотно вхожу, охотно, - сказал импресарио.
- За счет ужина обговорим насчет подарков.
- Какие подарки?
- Ну, то, что лагерю под силу. Что-нибудь из продуктов. По банке мясной устроим. И картошки насыплем…
- Отлично, отлично, - сказал импресарио.- Но все же хотелось бы что-нибудь, как бы поточнее выразиться, ну не портсигары там, не бриллианты, не кулоны, но все же какие-нибудь вещественные воплощения наших невещественных отношений.