«Какая же я эгоистка», – думала София, трясясь по сельской дороге в лучах вечернего солнца. Она никогда не забудет, какой опорой был ей Майлз, когда она находилась на грани нервного срыва. И по этой самой причине признательность и дружеская привязанность к нему со временем стали еще крепче. А он… он, угнетенный, изнуренный, сытый по горло работой, понял, что его любовь безответна. Настала ее очередь помочь ему. И пока самое полезное, что она могла сделать, – это напечатать его книгу и поддерживать его, когда он продолжит писать. София знала, что это означает несколько тайных визитов в фургон, но в данных обстоятельствах было бы нечестно возражать.
Зазвонил телефон. София, собиравшаяся надежно спрятать рукопись, которую уже начала печатать, поспешно сунула папку в шкаф в холле и взяла трубку.
– Это ты? – произнес хорошо знакомый голос. Она огляделась и прошептала, прикрыв трубку ладонью:
– Я просила тебя не звонить после пяти. Он в любую минуту будет дома.
– Путь до телефонной будки занял у меня больше времени, чем я думал.
– Ладно, тогда поспеши. Что ты хотел?
– Просто поболтать, – обиженно ответил голос. – Ты нервничаешь, моя бедная девочка, он опять огорчает тебя?
– Нет, не огорчает! – вспылила София. – Я хочу, чтобы ты больше не говорил так, это не честно.
– Ладно. Извини… Ты прочитала первую главу? Как думаешь, книга будет иметь успех?
– Думаю, она очень полезная и довольно увлекательная.
– Ты уверена? Я тут размышлял, не стоит ли свести все обычаи в таблицу…
София увидела, как к двери подходит Руфус, и ее охватила такая паника, что она не попрощавшись бросила трубку на рычаг и замерла, надеясь, что муж был слишком занят, открывая дверь, чтобы что-то заметить.
Ей повезло. Он только спросил:
– Кто это звонил?
– Дина, – солгала она.
– Понятно. Чай готов, дорогая?
– Конечно. Давай попьем в саду.
Она накрыла стол на маленькой террасе. Был один из тех редких июльских дней, когда приятно есть на открытом воздухе. Руфус и София лениво развалились в плетеных креслах, Фредерика резвилась на коврике у их ног, а трехлетний Пирс расхаживал вокруг, бурча что-то себе под нос, и собирал улиток в пластиковую корзинку. Руфус пил уже третью чашку.
– Хорошая возможность сделать еще несколько снимков Фреды.
– Не зови так нашу крошку, Руфус1
Он усмехнулся:
– Ладно, Фредерики Маргарет Софии! Пойду за фотоаппаратом.
И тут София вспомнила, что оставила рукопись Майлза в шкафу в холле. Но именно там Руфус хранил свой фотоаппарат! Она похолодела. Одного взгляда на почерк будет достаточно, чтобы… Но когда муж вернулся на террасу, он был совершенно безмятежен и говорил только о новом качестве цветных пленок. София вновь ожила.