Степная дорога (Иволгина) - страница 78

– Садись, Одиерна, – показал он на ковер рядом с собой.

Она тихонько устроилась напротив, смирно сложив руки на коленях. И опять молчком.

– Говори, раз пришла, – сказал Салих.

Она посмотрела на него с опаской.

– Знать бы мне, господин… – начала девушка и вдруг разрыдалась.

Салих растерянно смотрел на ее слезы. Никогда еще на его памяти она не плакала. Только в первый раз, может быть, когда они с виллинами избавили ее от страшной участи. А потом – ни-ни. Ни когда он заставил ее пройти пешком весь путь по горам. Ни чуть позднее, когда они заблудились и несколько дней голодали. Ни на постоялом дворе в Мельсине, когда будущее представлялось неясным, а настоящее таило в себе угрозу.

И вот теперь, когда все опасности, кажется, позади – плачет навзрыд, захлебывается слезами.

– Что ты… Что с тобой, Одиерна? – Салих и сам почувствовал, как нелепо прозвучал вопрос. И какой грубый у него голос…

Она пала головой в колени. Замолчала на миг и вдруг тихонько простонала – так жалобно, что Салих невольно сорвался с места, схватил ее за плечи и встряхнул.

– Что с тобой, Одиерна? Что случилось? – повторил он. – Говори же, говори!

– Зачем… Зачем вы только отобрали меня у старика? – задыхаясь, выговорила девушка. – Госпожа меня ненавидит! Целыми днями глядит горящими глазами и губы покусывает… Сведет она меня со свету! А ты, господин, ты…

– Какой я тебе господин! – вырвалось у Салиха. – Сговорились вы, что ли, мучить меня! Алаха выкупила меня у людей, готовых свести меня обратно на каторгу, в рудник…

– Куда? – Девушка так и застыла у него под руками.

Салих прикусил губу. Он уже забыл, как действует на нормальных людей всякое упоминание о рудниках Самоцветных Гор.

– В рудник, в Самоцветные Горы, – еще раз сказал он. – Будто ты не знала…

– Нет…

Теперь она смотрела на него с ужасом. Да, конечно. Каторжник, преступник. Убийца, наверное. А она, нежная и прекрасная, ночевала с ним под одной крышей, ела из его рук, когда была еда, пила из одной чашки… "Господином" называла…

Салих усмехнулся.

– Неважно. Не знала – так теперь будешь знать.

– А госпожа… Алаха, она знала?

А, вот что тебя, красавица, беспокоит! Салих улыбнулся еще шире.

– Да. Алаха – знала. Говорю тебе, она избавила меня от худшей участи…

Одиерна вздохнула.

– Ах, все равно…

Салих выпустил ее, и девушка чуть отодвинулась.

– Ну так что, Одиерна, для чего ты пришла сюда?

– Мне страшно, господин… Алаха молчит и точит злобу, в доме больше никого нет, а с тобой не поговорить – ведь ты занят…

– Напрасно ты так долго мучилась в одиночестве, – сказал Салих. – Я всегда нашел бы для тебя время.