– Спросите его, здесь ли шейх, – приказал он.
– А как зовут шейха? – поинтересовалась Зария.
– А вам что за дело? – возразил Эди.
– Лично мне никакого, – холодно ответила Зария, – но по-арабски невежливо говорить о нем, не называя по имени. Не забывайте, арабский – очень витиеватый язык.
– Ну, хорошо, – согласился Эди. – Спросите его о шейхе Ибрахиме ибн Каддоре. Мы договорились с ним о встрече здесь.
Зария повернулась к арабу, который от дверей наблюдал за ними. Он тоже заметно нервничал. Ей показалось, хотя она и не была в этом уверена, что он в этом деле был малозначительным человеком.
– Американские джентльмены спрашивают когда шейх Ибрахим ибн Каддор почтит их своим присутствием, – спросила она по-арабски. К своему облегчению, она без труда вспомнила нужные слова и выражения, хотя давно не говорила на этом языке.
Однако торговец, казалось, был очень удивлен ее речью. Вежливо кланяясь, с бегающими глазами, он поспешил из комнаты.
– Пошел позвать его, – предположил Эди.
– А кто такой этот шейх? – поинтересовалась Зария.
– Вас не касается, – грубо ответил Эди и добавил, словно эта мысль в первый раз пришла ему в голову: – Вы, разумеется, понимаете, что все происходящее здесь сугубо секретно. Мистер Вирдон оплачивает вашу преданность. Вы не должны никому упоминать о том, что здесь слышали. Вам понятно?
Как это ни странно, Зария не испугалась, возмущенная его тоном. Может быть, причиной ее храбрости был ее новый облик или то, что она лучше питалась и чувствовала себя такой здоровой, как никогда раньше.
И, однако, она сама удивилась, услышав свой дерзкий и твердый голос:
– Преданность не покупается. Тем не менее я не собираюсь ни с кем обсуждать личные дела мистера Вирдона, пока я работаю на него,
К ее полному изумлению, Эди сразу сдался:
– Послушайте, Зария, мы же с вами друзья. Зачем нам всем нарываться на неприятности, правда, Корни?
– Мне кажется, Зария очень помогает нам, – произнес мистер Вирдон в своей обычной спокойной манере. – Ты прямо-таки взял ее за горло, Эди, когда она задала тебе простой вопрос. Этого никто не любит.
– Хорошо, приношу свои извинения, – поспешно сказал Эди.
За дверью послышались шаги. Все напряглись и посмотрели в ту сторону, но это возвратился все тот же араб. Он принес им кофе, который с большими церемониями предложил каждому, а потом сбрызнул им руки розовой водой.
– Арабский обычай, – быстро объяснила Зария, потому что Эди смотрел подозрительно и собирался отказаться от этой любезности.
– Почему они медлят? – спросил он. – Вы можете у него спросить?