Раза три Михаилу казалось, что он встретил ее. Но, натолкнувшись на удивленно-неузнающий взгляд, Михаил не решался заговорить. Наконец молоденькая вожатая сообщила, что Тамару Павловну срочно (конечно же — срочно!) вызвали в районо.
К счастью, он отыскал воспитательницу с продленки. Маргарита Витальевна Бабкина оказалась не такой, как Михаил ожидал. Это была негромкая, непохожая на учительниц в коридорах женщина. Она, вздыхая, сказала, что Антошка после обеда совсем раскис и теперь спит на диване в игровой комнате («Набегался глупыш. Горе с ними и вам, и нам, верно?»). К матери она отведет его сама. Пуговицы пришила… Михаил покраснел, но от сердца отлегло.
У школьной бетонной изгороди его догнал тощенький длинношеий парнишка с виновато-упрямыми глазами. Класса из восьмого.
— Товарищ старший сержант, простите… Вы в какую сторону идете?
Михаил не удивился, на улице бывает всякое.
— На главпочтамт. А что?
— Можно, я пойду рядом с вами до троллейбусной остановки?
— Ну… как говорится, сочту за честь. А в чем дело?
— Да… пасутся тут эти… Счеты им свести охота… — Он мотнул вязаной шапчонкой в сторону. У мокрых тополей топтались четверо. С отсутствующим видом. И кто они такие, и зачем топчутся, Михаил опытным глазом определил в один миг.
— Может, вы думаете, что я трус? — вдруг сказал мальчишка тонко и с вызовом. — Если бы они, как люди, если бы один на один… А то… будто волки, стаей.
— А давай-ка разберемся с этими «волками», — предложил Михаил.
Парнишка усмехнулся:
— Как вы разберетесь? Они скажут: стоим, никого не трогаем, ничего не знаем. Как вы докажете?
Он был прав, и Михаил вздохнул:
— Ладно, пойдем.
Целый квартал «волчья» четверка шла за Михаилом и его спутником. Потом один — симпатичный такой, золотисто-кудлатый — что-то сказал, другие тихонько загоготали, и все свернули в переулок.
Михаил спросил:
— Из-за чего они к тебе пристают?
Парнишка нехотя сказал:
— Один там отыграться хочет. Сегодня с чего-то полез к малышам в школе, а я там рядом оказался. Ну, заспорили…
— Сегодня ты от них уйдешь, а завтра как? — сказал Михаил. — Ты тогда… как-то в классе подымай вопрос, что ли… — Он понимал, что, скорее всего, говорит беспомощную глупость.
— Ага… — отозвался мальчишка. — Все, конечно, возмутятся и дружно подымутся. Против Кошака… Ой, вон троллейбус идет! Спасибо, я побежал…
На почтамте Михаил наменял пятнадчиков и пошел в будку междугородного телефона. Хоть здесь повезло: очереди нет и автомат исправный. Михаил набрал среднекамский номер.
— Это НИИхим? Будьте добры Варвару Сергеевну…