– Есть ли предел твоей алчности? – прошептал Бобби.
– Это мечта, сынок. Я хочу, чтобы мы вместе работали над этим. Ты и я. Мы выстроим будущее, мы построим «Наш мир».
– Отец… – Бобби отвел в сторону свободную руку. – Я восхищаюсь тобой. Я восхищаюсь тем, что ты создаешь. Я не собираюсь мешать тебе. Но мне это не нужно. Все это нереально – твои деньги, твое могущество. Реален только я. Кейт и я. У меня твои гены, Хайрем. Но я не ты. И никогда не буду тобой, как бы ты ни старался этого добиться…
Бобби говорил, а у Кейт в уме начали складываться кусочки головоломки. Так у нее бывало всегда, когда она подбиралась к зерну истины самой сложной истории.
«Я не ты», – сказал Бобби.
«Вот в этом, – догадалась Кейт, – все и дело».
Паря в пространстве, Мэри от изумления широко раскрыла рот. Давид с улыбкой протянул руку и прикоснулся к ее подбородку.
– Не могу поверить, – призналась она.
– Это туманность, – сказал он. – Она называется Тройной.
– А с Земли она видна?
– О да. Но мы так далеко от дома, что свет, исходящий от этой туманности примерно во время Александра Македонского, только теперь достиг Земли. – Он указал. – Видишь вот эти темные пятна? – Это были маленькие ровные шарики, похожие на капельки чернил в подкрашенной воде. – Они называются газопылевыми комплексами. Даже в самом маленьком из этих пятнышек могла бы поместиться вся наша Солнечная система. Мы считаем, что там зарождаются звезды – в этих облаках пыли и газа, которые уплотняются и формируют новые солнца. Конечно, звезда формируется долго. Но последние стадии – когда начинается термоядерная реакция, когда звезда выжигает окружающую ее оболочку пыли и начинает светиться – могут начаться совсем внезапно. – Он посмотрел на Мэри. – Задумайся об этом. Если бы ты жила здесь – может быть, на этом ледяном шаре, что висит внизу, под нами, – то ты бы за свою жизнь могла увидеть рождение десятков, а может быть – сотен звезд.
– Интересно, какую религию мы бы тогда изобрели? – вырвалось у Мэри.
Это был хороший вопрос.
– Наверное, что-нибудь менее суровое. Религию, в которой преобладали бы образы рождения, а не смерти.
– Зачем ты меня сюда привел?
Давид вздохнул.
– Каждому стоит побывать здесь до того, как он умрет.
– Вот мы здесь и побывали, – немного официально проговорила Мэри. – Большое спасибо.
Давид недовольно покачал головой.
– Не они. Не Единые. Ты, Мэри. Надеюсь, ты простишь меня за это.
– Что ты хочешь мне сказать, Давид?
Он растерялся и указал на туманность.
– Где-то там, за этой туманностью, находится центр Галактики. Там – громадная черная дыра, она в миллион раз больше массы Солнца. И она продолжает расти. Облака пыли, газа и осколков звезд вплывают в дыру со всех сторон.