На стене компьютерного зала замигала красная лампа тревожной сигнализации, в помещение начали возвращаться сотрудники.
Бобби удивленно посмотрел на Давида.
– Еще один тест? Ты же сказал отцу, что у вас всего один прогон в день.
Давид подмигнул брату.
– Маленькая ложь во спасение. Полезно иметь уловку, с помощью которой от отца можно избавиться.
Бобби рассмеялся.
Оказалось, что до начала нового теста можно было попить кофе.
Они вместе отправились в столовую.
«Бобби тянется ко мне, – думал Давид. – Похоже, хочет во всем участвовать».
Он чувствовал, что младшим братом движет какая-то потребность, но какая – не понимал. Может быть, зависть?
Эта мысль была злорадно приятной.
«Возможно, Бобби Паттерсон, сказочно богатый современный денди, завидует мне, своему серьезному, дроноподобному брату. А может быть, это всего лишь братское соперничество с моей стороны».
На обратном пути он попытался завязать разговор.
– Да… Так ты закончил университет, Бобби?
– Конечно. ГШБ.
– ГШБ? А! Это значит – Гарвардская…
– Школа бизнеса. Верно.
– Перед защитой диплома мне пришлось немного изучать бизнес, – признался Давид и скривился. – Курс был предназначен для того, «чтобы экипировать нас перед выходом в современный мир». Все эти азбучные матрицы, обрывки одной теории, другой, труды того гуру менеджмента, этого…
– Что ж, бизнес-аналитика – это вам не ракетостроение, – так мы, бывало, шутили, – примирительно проговорил Бобби. – Но в Гарварде дураков не держат. Я туда поступил самостоятельно. А конкуренция была свирепая.
– Не сомневаюсь. – Давида удивил тон, которым говорил Бобби – полное отсутствие пыла. Он предпринял осторожную попытку. – У меня такое впечатление, будто ты ощущаешь себя недооцененным.
– Может быть. – Бобби пожал плечами. – Отдел виртуальной реальности «Нашего мира» – самостоятельный бизнес с прибылью в несколько миллиардов долларов. Если я провалюсь, отец непременно даст мне понять, что он не собирается меня вытаскивать. Но даже Кейт считает, что я в некотором роде протираю здесь штаны. – Бобби усмехнулся. – Я пробую ее разубедить, и мне это занятие очень нравится.
Давид нахмурился.
«Кейт? А, это та самая девушка журналистка, которую Хайрем пытался исключить из жизни сына. Видимо, безуспешно. Интересно».
– Ты хочешь, чтобы я помалкивал?
– О чем?
– О Кейт. Об этой репортерше.
– Собственно, помалкивать особо не о чем.
– Может быть. Но отцу она не нравится. Ты ему говорил, что продолжаешь с ней встречаться?
– Нет.
«И может быть, это единственное в твоей жизни, – подумал Давид, – о чем не знает Хайрем. Ладно, пусть все так и остается».