Мужчины, и я вместе с ними, отправились за доктором Карвалью. Женщины – на кухню. Мои ботинки на ковре кремового цвета смотрелись еще похабнее, мягкий ворс ковра подчеркивал убожество моей обуви. Я постарался спрятать ноги под столом, стоявшим в центре, не вышло, мы мешали друг другу, мне не оставалось ничего другого, как выставить их напоказ; время от времени доктор Карвалью и г-н Сильвиу поглядывали на мои ботинки, но что я мог поделать? Ничего это не дает. Единственное решение, возобновил разговор доктор Карвалью, сделать то, что необходимо сделать. Так что же, спрошу я вас, может решить проблему?
В кабинет вошла дочь доктора Карвалью. Она выглядела совсем не так, как я ее себе представлял, белые сапожки, блузка, завязанная узлом на поясе, она казалась старше своих пятнадцати лет. Привет, кивнула она мне. Габриэла, у нас взрослый разговор, вернись, пожалуйста, в свою комнату, сказал доктор Карвалью. Я представлял ее себе маленькой хрупкой девочкой, моя дочь – это нежный цветочек, говорил мне доктор Карвалью при первой нашей встрече. Это был не цветочек, это было дерево. Цветочком была Эрика Кледир тоже была как дерево. Каучуковое дерево.
Так вот что я хотел сказать: самое главное – не надо надеяться на полицию. Мой желудок начал кувыркаться, курица, мне вспомнились автоматы для гриля, где курицу крутят на вертеле, в моем животе, похоже, начиналась подобная карусель. Мы должны защищаться сами, сказал доктор Карвалью. Они крадут наши музыкальные центры, наши электронные часы, наши видеомагнитофоны, наши проигрыватели. Угоняют наши машины, наши мотоциклы. Крадут наши бумажники, наши обручальные кольца и украшения. И мы покупаем новый музыкальный центр, новые часы, новую машину и новый мотоцикл, но мы знаем – их тоже украдут. Мой желудок стал напоминать крутящийся контейнер мусоровоза, вонь была соответствующая. Меня начало тошнить. Доктор Карвалью вопросительно смотрел то на меня, то на г-на Сильвиу. Мы что, уже не имеем права постоять за себя? Да? Скажите мне, так или нет? Вот, значит, до чего мы докатились?
Я уже собирался отпроситься в туалет, когда г-н Сильвиу положил руку мне на плечо: я хозяин завода по переработке бумажных отходов, Майкел. Охранник, работавший на моем предприятии, был застрелен какими-то подонками. Знаете, сколько раз на меня нападали за последний месяц? Шесть раз, даже не верится. А потом эти святоши-попики, которым только и остается, что овец трахать, начинают разглагольствовать о правах человека. Постоянная Комиссия по правам человека. Международный суд по правам человека. Наших детей убивают, вопят они. А я отвечаю: наши дети думают, как взрослые, и поступают, как взрослые. Наши дети – давно не дети. Что белые, что черные. Воры они.