– Резонно. А в тот угол, – Барковский показал в сторону карниза, где прятался Алексей, – случайно попали?
– Случайно, темно… – Этого вопроса Алексей ожидал и боялся.
– Неубедительно. Судя по всему, вы не продумали такой вариант. Ошибка. Ну а зачем мы, его так сказать, классовые враги, понадобились пану художнику?
– Мне туда надо… За кордон… Думал, может, поможете…
– Кравец, вы слышали когда-нибудь подобный бред? Так зачем вам, молодой человек, туда? – Барковский с насмешкой едва кивнул в ту сторону, что и Алексей. – Сейчас здесь раздолье для пролетария. Пока здесь ваша власть. Правда, только днем…
– Дело есть. – Алексей решил намеком обозначить легенду.
– Рад бы поверить, но… Однако, согласитесь, ночью, в церкви, у той росписи, которую вам следовало рассматривать без свидетелей. За границу хотите… Не нуждаетесь в русских братьях-пролетариях, но нуждаетесь во мне, аристократе. Наши интересы слишком странно переплетаются.
– Возможно… – пожал плечами Алексей. – Но, поймите, жить в бедности и вдруг случайно узнать о сокровищах, об огромном богатстве, оставшемся там. И никто о нем не знает, кроме меня. Сидеть здесь? Не попытаться взять его? Разве тут дадут им воспользоваться, пустят к нему? А Шехтер его теперь уже не сторожит…
Барковский посмотрел на пленника с интересом.
– Все! – неожиданно отрезал он. – Время истекло. Приберите здесь. Убрать следы! – приказал он подошедшему парню с автоматом. – Церковь запереть! Все вынесли?
Тот кивнул.
– Пан Кравец, на минуту. – Они отошли в сторону.
«Заигрался, приманку надо было дать получше. А что сейчас? Расстреляют! Хотя церковь… Впрочем, что им церковь. Но как сказать?» – думал Алексей.
Барковский снова подошел. Алексей не успел к нему обратиться, как он, не останавливаясь, взял своего сына под руку и пошел с ним к двери. Только бросил через плечо Чеславу:
– Выводи, – и, уже не обращая на них никакого внимания, начал что-то тихо говорить сыну.
– Пан… – потянулся было Алексей к Барковскому. Но жесткая широкая ладонь Чеслава тотчас же зажала ему рот. Сзади уперлись коленом в спину, заламывая руки, запихнули кляп – какую-то вонючую тряпку. Сильно и коротко ударили в солнечное сплетение и, когда Алексей согнулся в три погибели, подхватили под руки и поволокли к выходу…