Премьера без репетиций

Три дня назад ястреб простился со своим полем, лесом и рекой. Как и много лет назад, туда опять пришли люди с оружием, приползли серые глыбы, издающие лязг и грохот. И снова земля бугрилась, пытаясь подняться в небо, но грузно оседала вниз. И снова скакали залитые кровью своих седоков кони.

Нет, этих выстрелов он не боялся. Пусть глупые галки испуганно кричат и мечутся над землей, ища убежища. Он-то уже знал, что, когда люди охотятся на людей, им не до птиц.

Просто стало мало пищи. И еще – не было тишины. Тогда голод погнал его в путь, дальше, на северо-восток. Здесь, среди болот, было тише.

Ястреб выбрал старое дерево, росшее около проселка, покрытого коркой подсохшей грязи. Опустился на сук, сложил крылья и, втянув голов, уставился на дорогу. Вскоре он увидел лошаденку, запряженную в телегу, и человека, ведущего ее под уздцы.

Лошаденка, приустав, шла понуро, поскрипывало колесо телеги. Глухо стучали копыта. Поравнявшись с деревом, человек осторожно, будто чего-то боясь, остановился. Подошел к стоящей под деревом фигуре божьей матери, грубо вытесанной из ствола сломанной липы. Обернулся по сторонам, запустил руку за спину фигуры. Пальцы его нащупали винтовочную гильзу. Снова боязливо осмотревшись, он вытряхнул на ладонь тугой бумажный шарик. Мгновение – и записка исчезла в кармане плаща. Еще мгновение – в гильзу положена новая бумажка, и она пропала в тайнике. Через несколько минут только шум падающей листвы нарушал тишину осеннего дня…

А ястреб уже парил над болотами. Поймав восходящий поток воздуха, он поднимался все выше и выше…

Мрачное место. Темные окна воды казались сверху провалами, уходящими в неведомую глубину. Гнилые стволы деревьев густо поросли лишаями и бурым мхом. Ни дорог, ни тропинок. И только на кочках, открытых осеннему солнцу, краснела клюква. Этой осенью мало кто приходил ее собирать. Те двое, что сидят в кустарнике на сухом островке, на клюкву внимания не обращали.

Двое на островке докурили, тщательно втоптали окурки в землю, осмотрели оружие и пошли по старой гати. Квадратные фуражки с белыми орлами. Голубые кавалерийские галифе. Добротные сапоги. На черном хроме пятна болотной грязи…

С полкилометра прошли они, прежде чем достигли дороги, ведущей в ближайшую деревню. Осмотрелись. Спокойно выбрали место, как охотники, ждущие дичь. Молодой, в кожаной куртке, достал портсигар. Постарше – жестом остановил его. Затаились…

Ждать пришлось недолго. Сытый мерин легко тащил по дороге двуколку. Плотный, еще не старый человек в фуражке с красной звездочкой, о чем-то задумавшись, почти не правил конем.