Может, ему понадобился информационный планшет? Я включил устройство, и оно затребовало пароль доступа. Варп знает, какие тайны могли скрываться внутри, но вряд ли Эйклон собирался пополнять знания или освежать память в преддверии верной смерти.
– Следы инъекций на предплечье, – заявила Тутрон, продолжавшая осмотр тела.
Это было неудивительно, учитывая изъятые нами наркотики.
– А кольца? Браслеты? Серьги? Пирсинг?
– Нет.
Я вытащил пластиковый мешочек из распределителя, стоящего на хирургической тележке, и положил все вещи в него.
– Надеюсь, вы распишетесь в их изъятии? – подняв взгляд, спросила Тутрон.
– Конечно.
– Ты ведь ненавидел его? – внезапно произнес Фишиг.
– Что?
Он присел на край каменного стола и скрестил руки на груди:
– Ты уже поймал его и, зная, сколько тайн в его голове, тем не менее вышиб ему мозги. Ты сделал это в гневе?
– Я инквизитор. Я не действую в гневе.
– Тогда зачем?
– Ты не представляешь, насколько опасен был этот человек. – Я устал от его ехидного тона. – Мне не хотелось рисковать.
– А по мне, он кажется довольно безобидным, – ухмыльнулся Фишиг, опуская взгляд на тело.
– Вот кое-что еще! – позвала Тутрон. Мы приблизились.
Она споро трудилась над его левой рукой. Ее пальцы, переходящие в скальпели и щупы, порхали, подобно пальцам вышивальщицы над тканью.
– Указательный на левой руке. Необычно омертвевший и раздутый. – Она провела над ним маленьким сканером. – Ноготь из керамита. Искусственный. Имплантат.
– Что внутри?
– Неизвестно. Считывание нечеткое. Может быть, есть... ага, вот она... защелка под ногтем. Нужно что-нибудь тонкое, чтобы нажать на нее.
Из ее мизинца выдвинулся металлический щуп, тонкий, словно... Зубочистка.
– Стой! Остановись немедленно! – заорал я.
Но было уже слишком поздно. Тутрон сняла защелку. Фальшивый ноготь откинулся, как крышка шкатулки, и что-то вылетело из выемки в кончике пальца. В воздухе сверкнул серебряный червячок, похожий на ювелирную цепочку.
– Куда он делся?
– Не знаю, – сказал я, отодвигая Тутрон и Эмоса за спину.
– Ты видишь его? – спросил я Фишига.
– Вон там, – ответил он, вытаскивая вороненый короткоствольный дробовик из-под одежды.
Я потянулся к своему пистолету, но вспомнил, что вернул его Виббен.
Пришлось взять с прозекторской тележки нож для разделения костей.
Червь снова скользнул в свет. Теперь он достигал почти метра в длину и нескольких сантиметров в ширину. Мне даже не хотелось думать, какое отвратительное колдовство послужило причиной его увеличения. Он состоял из металлических сегментов, голова твари являла собой безглазый конус, который рассекала шипящая пасть, полная бритвенно-острых зубов.