Паскаль затащил бы ее в свою постель, а потом подчинил себе, если бы они не спасли ее. Это могло произойти уже сегодня, судя по платью, которое он для нее приготовил. Корт заскрежетал зубами, представив себе руки генерала на ее теле...
– Корт, что с тобой? – спросил Нилл, глядя на внезапно побледневшего кузена.
Разговор их был прерван стуком из внутренней комнаты. Корт, пройдя по битому стеклу, открыл дверь. На него, вздернув подбородок, дерзко смотрела Аннелия.
– Я хочу покинуть эту комнату. Не могу сидеть взаперти, как в клетке. – Это была не просьба, а требование.
– Я выпущу вас, но для того лишь, чтобы вы все за собой убрали.
Ответив что-то неопределенное, она попыталась выйти, однако Корт схватил ее за руку.
– Вам придется убрать.
– Ничего подобного, Маккаррик, – заявила она. – Вы это заслужили, и ваши сообщники тоже, за то, что похитили меня.
– Если хотите выйти из комнаты, вам придется убрать.
Гримаса ярости исказила ее лицо. Она хотела возразить, но вдруг наклонила голову и спокойно сказала:
– Хорошо.
Этого он никак не ожидал.
– Почему вдруг вы изменили свое решение?
– Я не могу сидеть взаперти. И к тому же проголодалась.
Он знал, она что-то задумала, но не мог придумать причины, чтобы не позволить ей выйти.
– Ладно. Лайам вам поможет.
Кивнув, она медленно направилась к куче осколков, шелестя своими широкими юбками, а когда наклонилась, Корт отвернулся, стараясь не смотреть на нее. «Боже правый», – раздался чей-то возглас. В этот момент проснулся Фергюс. Остальные мужчины так же безуспешно, как и Корт, старались отвести от нее взгляд. Корт пытался заслонить ее своей широкой спиной. Она посмотрела на его ботинки, затем подняла голову.
Будь проклято это платье, подумала она. Он так смотрел на нее не потому, что ее волосы растрепались, и не потому, что он языком попробовал вкус ее золотистой кожи, а потому, что на ней было это ужасное платье.
Она продолжала собирать разбросанные вещи, серебряные украшения, маленькую шкатулку для драгоценностей, щетку для волос и разбитое ручное зеркало.
– Разбитое зеркало – дурная примета, —.произнес Лайам.
– Можно подумать, что мне до этого везло, – в сердцах промолвила Аннелия, бросив взгляд на Корта.
– Лайам закончит уборку, – проговорил Корт, – а вы идите есть.
Аннелия, хотя стояла на коленях, кивнула ему с королевским достоинством. Когда она зашла к ним в комнату, ее волосы были собраны в пучок.
Корт усадил ее рядом с собой, положил перед ней хлеб, сыр и яблоко. Однако Аннелия к еде не притронулась. Мужчины не сводили глаз с ее платья, точнее, с декольте.