И это правда, какой бы жизненный путь вы ни выбрали.
– Я уже сказал вам и еще раз повторяю: не знаю я никакого Карела Лецведа.
На лице Иванса отразилось неподдельное разочарование.
– Ну-ну. Не знаю, что и делать. Твой дружок в соседней комнате куда сговорчивее, и поэтому он отделается легким испугом, в то время как ты серьезно влип. Это произведет на Гевина впечатление, верно?
Чтобы Винс был сговорчивее? Чушь собачья! Если он не разнес соседнюю комнату в щепки – и на том спасибо. Это единственная степень сговорчивости, на которую он способен.
– Я хотел бы, чтобы ваш клиент принял участие в процедуре опознания личности.
– Ясное дело, хотели бы, – ответил Барратт.
– Вы отказываетесь?
– Какие у вас еще улики против моего клиента, сержант?
– Вы отказываетесь? – повторил Иванс.
– У вас нет ни единого доказательства, что мой клиент участвовал в том ограблении, верно?
– Вы отказываетесь? – снова повторил Иванс.
– Я просто хочу подчеркнуть, сержант, что, если мой клиент согласится и его по ошибке опознают, вам это ничего не даст. У вас нет против него улик. Очень сомневаюсь, что прокуратура вообще выдвинет обвинение, а в суде дело провалится сразу. Не думаю, что вам стоит тратить время на процедуру опознания.
– Вы о нашем времени не беспокойтесь, мистер Барратт. У вас других забот хватает. Так вы отказываетесь?
Барратт многозначительно умолк, и до меня наконец дошло его мысленное послание. В принципе вся эта трепотня была скорее на руку мне, чем Ивансу. Барратт словно пытался мне сказать: "Если ты подкупишь свидетелей, Крис, у полиции ничего не останется против тебя. Ничегошеньки! Понял?" И мы их подкупим.
Конечно, есть опасность, что полиция предоставит Роджеру с женой защиту, однако, честно говоря, эта штука не так уж надежна, как принято думать. Как я уже говорил, здесь не Америка, и у нас нет программы переселения свидетелей. Парочка патрульных, проезжающих мимо дважды в неделю, – это все, на что способна полицейская защита свидетелей в Британии. В нашей стране все зависит от храбрости и, я бы сказал, упрямства свидетеля обвинения. К счастью, нашим свидетелем был Роджер, а его, по-моему, запугать до полусмерти не так уж трудно. Один телефонный звонок – и он заберет заявление, на неделю погрузившись в ванну с виски.
А кроме того, Барратт был прав: в таком скользком деле, где шансы у обвинения менее пятидесяти процентов, прокуратура, полиция и те, кто им платит, несомненно, решат, что не стоит тратить на Роджера деньги и людские ресурсы.
Да здравствует экономия бюджета и разумное управление ресурсами!