А в общем, все это не важно. Главное, что мы просто отказались.
Знаете – это возможно!
Мы с Винсом провели в камерах еще некоторое время, подверглись абсурдному непосредственному опознанию, потом отклонили предложение о групповом опознании[7], после чего нам сообщили, что против нас не выдвинуто никаких обвинений, и отпустили восвояси.
Перед тем как меня выпустили на свободу, меня навестил Иванс и заявил, что начал против меня личный крестовый поход.
– Я не успокоюсь ни на минуту, пока ты не вернешься за решетку, где тебе самое место. Ты понял?
– У каждого свое хобби.
– Отлично! Очень смешно! Да, это мое хобби. Ты мой, ясно?
– Не позволяйте личным чувствам влиять на ваши суждения, сержант. Это очень непрофессионально.
– Я знаю, что ты украл пушки! – Он нагнулся ко мне и продолжил, понизив голос: – И я знаю, что ты затеваешь. Ты спер их не для того, чтобы продать. Ты хочешь пустить их в ход! – Иванс потряс головой и чуть не рассмеялся. – Но я тебе точно скажу: у тебя нет ни единого шанса, ядрена вошь! Я буду следить за тобой день и ночь, ты не сможешь пальцем пошевелить без моего ведома! Твоя карьера кончена. А когда я поймаю тебя с крадеными пистолетами, то засажу до конца дней твоих! Эт-та я тебе обещаю!
– Вы много обещаете, Иванс.
– Хочу, чтобы ты понял одну вещь, Бенсон, – угрожающе произнес он. – Я считаю тебя крайне опасным типом. Сколько пушек ты увел? Двадцать? Двадцать пять? Ты что, ребенок, попавший в конфетный магазин? Прежде чем рассуждать о профессионализме, посмотри на себя самого! Зачем ты взял так много? Кому ты их передал?
Он шагнул еще ближе, и мне это не понравилось. Есть такая вещь, как психологически комфортное расстояние – короче, вы понимаете.
– Если это оружие попадется мне на улице, я тебе такую сладкую жизнь устрою – мало не покажется!
– Вы любитель банальных фраз, не правда ли?
– Не дразни меня, Бенсон! Не испытывай мое терпение – пожалеешь! Еще увидимся.
С этими словами он ушел.
– Прощай навсегда, дорогой!
Неделю спустя я был уже на острове Корфу и, к разочарованию Иванса, прожил там целых четыре года (если не считать шести коротких вылазок по делам).
И все-таки я рад, что мы увиделись с Роджером и его старушкой еще раз.
Представьте себе такую сцену...
Я был на вечеринке у своих соседей (вернее, на барбекю), и тут ко мне подсела эта старая грымза – плюхнулась в кресло рядом со мной, пытаясь завязать беседу.
– Привет! – сказала она.
– Здравствуйте, – ответил я.
– Я Кэтрин, – сообщила она непонятно зачем.
– Очень приятно, – отозвался я. – А я Крис.