* * *
— Несчастья уже просто наступают нам на пятки. Господи! — простонал комиссар Сандер. — Пожар и труп! Спрашиваю себя…
— Нет ли двойного преступления? — закончил Порталь. — Весьма вероятно. Каждое событие повторяется трижды, если верить морякам, хотя, с позволения сказать, «останки» Пульхерии Мейр нельзя назвать весомой уликой.
— И я так полагаю, — уныло одобрил комиссар. — Но повторяю, Порталь, воздух насыщен злом, как во время эпидемии.
Полицейский Дирик, дежуривший сегодня, просунул лисью мордочку в полуоткрытую дверь.
— Доктор Сантерикс хочет видеть комиссара. Комиссар вздохнул.
— Если есть что-либо подозрительное в деле Пульхерии Мейр, это обязательно разнюхает проклятый Сантерикс.
Так и случилось.
— Кладу рапорт на стол королевскому прокурору, — объявил доктор. — Женщина по имени Пульхерия Мейр была задушена.
— Как так! — запротестовал Порталь. — Осталось-то всего липкого пепла на хорошую лопату.
— Шейные позвонки сломаны, — невозмутимо продолжал доктор. — На виселице не получилось бы удачней.
— Вот он, третий повтор события, — горестно констатировал Сандер. — Теперь моя отставка неминуема.
Четкими убористыми строками он принялся покрывать линованные листки, передавая их по мере надобности секретарю. Принесли лампы, осветились окна кафе Мируар, а служители закона продолжали строчить страницу за страницей.
— Конец спокойной жизни, — проворчал Сандер, растирая сведенные судорогой пальцы.
— Если мы поймаем сукина сына, который нам преподнес такую дулю, — добавил Порталь, — я, пожалуй, избавлю палача от трудов.
V
Месье Нотт несколько минут прислушивался: шаги Ипполита Баеса затихли и доносилось только постукивание железного наконечника трости о край тротуара. Потом все смолкло.
Тогда он зажег все свечи в салоне капитана Судана и устроился в кресле.
Книга в красном переплете пребывала на столе, и месье Нотт торжественно вознес над ней ладонь.
— Или я плохо уразумел вашу науку, или я выполнил все условия и вы мне должны… то, что вы мне должны, — провозгласил он мрачно и выразительно.
И посмотрел вокруг, ожидая событий.
Но дверь не открылась и свечи горели ровно: никакой сквозняк, никакое дуновение не исказили изящных закруглений пламени.
— Для человека, который ничего не понял в школьной задаче о курьерах, мне-таки стоило труда уяснить ваше сообщение, о странная книга, и еще больше труда… действовать согласно вашей ужасающей воле.
Капли пота проступили на его висках.
— Покориться судьбе — высшая мудрость, считает Ипполит. Но эти слова лишены смысла. Всю мою судьбу вобрал загадочный день восьмого октября. С тех пор жизнь прекратилась. В известном плане ее ход остановился — так тормоз препятствует повозке двигаться дальше.