– Зеленые. Темные. Глубокие, как…
В темноту всегда проще погружаться, чем в свет, но я ныряю в бесконечность наивного взгляда в тот же миг, как девушка проваливается в мою бездну. Мне легко, потому что золотистые радужные переливы воскрешают в памяти мягкие волны барханов, неспешную поступь каравана, волшебную вязь историй, которые рассказывают у вечерних костров, и жаркий румянец, посещающий лица юных красавиц, впервые познающих восхищение мужских взглядов.
– Смотри только мне в глаза, маленькая, иначе не сможешь увидеть!
Я смотрю…
Как можно существу, незнакомому со строением Кружев и Уровнями зрения, объяснить, насколько далеко следует уйти от реальности? Никак, только отразить доступную собственному восприятию картинку. Стать зеркалом, потому что мне так хочется и потому, что могу это сделать. Никто из моих родичей не снизошел бы до возни с ребенком, но если раньше я назвал бы причиной подобного поведения высокомерие, то теперь понимаю: дело совсем в другом.
Плоть дракона состоит из Прядей и составляет их, а потому не может вдруг оказаться самостоятельной и наделенной волей без границ и правил. В этом смысле все прочие живые существа, населяющие подлунный мир, много счастливее и в чем-то даже могущественнее тех, кто, казалось бы, парит в небесах невозможно высоко, совсем рядом с престолами богов. И я, обделенный почти всем, в действительности богаче любого из драконов, потому что… свободен. По-настоящему. Могу поступать, как велит сердце. Пусть разум будет злобно ворчать и кукситься – все равно сделаю то, что захочу. Вернее, попытаюсь сделать, поскольку не все желания находят свое материальное воплощение, но это и правильно! Пока не видишь воочию свою мечту, можешь продолжать наделять ее всевозможными чертами, можешь создавать чудо. Только внутри своего сознания? Да. И что с того? Волшебство сотворенной воображением мечты проникнет в твои сны, а там разделить реальность и вымысел совершенно невозможно…
Ты прекрасна, маленькая, видишь? Серебристые ниточки, унизанные бусинами узелков, это все – ты. Нравится?
Я… не знаю.
Смущение, робость, небольшой испуг? Следовало ожидать. Правда, со своими впечатлениями не сравню. Помню, впервые взглянув на Кружева, восторженно затаил дыхание от представшей передо мной картины. Страх пришел потом. Когда я осознал, что внутренняя красота неизмеримо хрупче внешней и нуждается в большей защите.
Самое главное, маленькая, у каждой из ниточек есть сестренка. Почти прозрачная, похожая на тень, как та, что возникает на снегу, когда ты встаешь на пути солнечных лучей. И такая же сверкающая… Заметила?