– Да, крыша знатная.
– Какая там крыша. Крыша у меня и без него… А это - имидж…
– Ну, имидж у тебя тоже, слава Богу.
– Ладно- ладно, - улыбнулся неравнодушный к лести Самедович. - Но это не помешает. Ах, какой фарт! Теперь слушай дальше. Сама абонемент хочешь?
– Да кто бы отказался!
– Ну так вот. Они будут с женами. Мне гарсон рассказал, что вчера мои попки с клумбы срывали мои цветы и тебе преподносили. Тоже твоего найденыша проделки?
– Ну да. Правда, понятия не имею, как он это…
– Мне тоже неинтересно. Пусть сделают это женам этих великих. Убеди - и ты желанная гостья.
– Не знаю, право. Он это так нервно воспринимает, - она осеклась и съежилась под острым, как клинок взглядом хозяина.
– Ты знаешь, что я не люблю нервных. Сам такой. И думаю, что в моих делах одного нервного вполне хватает. Ты понимаешь?
– Конечно- конечно, - успокоила итальянка хозяина. Сделаем. Только вот знаешь, этот твой золотой пропуск… Щедро, конечно, но…
– Ого! Уже торгуемся? Да, наглостью он тебя все- таки заразил, - изумленный ресторатор даже сел в торец длинного стола и изумленно покачал головой.
– Не то. Не торгуюсь. Дело предлагаю. На миллиард.
Последнее слово, будто холодная вода в кипяток, осадила поднимавшуюся пену раздражения восточного человека.
– Миллиард? А не подавишься?
– Подавлюсь. Поэтому и предлагаю тому, кто не подавится.
– Таким куском всяк может. Ладно, садись, коли не шутишь. Рассказывай. Немножко времени есть.
– С тобой о таких делах шутить? Вот захочу помереть, - попробую и пошутить.
– Если захочешь помереть легко, то не советую, - принял тон Ираклий.
– Этот юноша…
– Таак. Все-таки он. Чувствовала моя душа, что не только фокусами он занимается. Ну- ну, уже заинтриговала.
– Ты, наверное, про меня слышал. Ну, про болезнь.
– Как же, как же, гуляют разговорчики. Рад, что слухи.
– Так вот - это были не слухи. Четвертая стадия…
– Неплохо ты выглядишь для четвертой стадии, - усмехнулся хозяин.
– Была. Была четвертая. Сейчас никакой. Вылечилась. Точнее - исцелилась.
– И целитель - этот пацан? Тогда понятно, почему он так раздувается.
– Ну, неправда. Он очень скромен.
– Очень?
– В некоторых вопросах даже излишне - с горечью уточнила Элен.
– Ладно. Не об этом речь. И что? Предложения?
– Эта гадость не щадит никого. Как ты думаешь, отдаст какой-либо больной шейх всего лишь миллиард
– Или два, - понял Ираклий.
– Да. Или пять за свое выздоровление.
– И омоложение, ведь так? - испытующе посмотрел на собеседницу Ираклий.
– Ну, этого еще не знаю. А вот исцеление…
– Послушай, а ты не думала, что это какие-то мошенники? Как-то все ненормально.