– Второй выход отсюда есть?
– Вот в том углу - дверь. Коридор, потом выход. Там скверик. По тропинке прямо - к аллее. Или проводить? - с готовностью предложил свои услуги продажный мастер. Но "новый хозяин" собираясь с мыслями, отрицательно покачал головой.
–Так говорите, девятнадцать? Вся… их… боль… вернется… к вам… Уйдет… когда… передадите… её… шефу, - вбивал он палачам в подсознание свои вводные.
Первым понял распоряжение шеф и начал тоскливо завывать. Затем резко скрутило его мастеров. Вздрогнув, юноша быстро рванулся в указанную ему дверь и через несколько минут уже шел по аллее старинного парка. Он полной грудью вдыхал наполненный ароматами жизни воздух. Солнце радостно пробивалось сквозь развесистые каштаны, на скамейках сидела молодежь - судя по разговорам - студенты, захваченные пьянящими сессионными хлопотами. Ворковали и урчали неистребимые сизари, где-то вверху угукали горлицы. " Че-куш-ку" - улыбнулся Максим, вспомнив шутку про крик этих птиц. Недалеко раздавался звон и скрежет трамваев, гудки особенно сумасшедших в этом городе таксистов. В общем, жизнь кипела. А там, откуда он выбрался? Юношу передернуло от контраста. Сколько же мерзости вокруг этого светлого мира! Зло плюнув, Максим быстро вышел из парка, поймал очередного психа - таксиста, за пару минут добрался до вокзала и вскоре трясся на электричке в направлении своего родного городка. При всем своем достатке взять такси напрямую и него пока не хватило воображения. "Сборы" кончились, но Макс чувствовал, какое осиное гнездо он растревожил, в какую банку со скорпионами он влез. Почти машинально он отсек нервные окончания на руках потянувшего его кейс ворюги, и погрузился в тревожную дрему.
Ну, здравствуй, здравствуй, сынуля, - крепко обнял Максима отец. Несмотря на дневное время, майор Белый был уже пьян.
– Ты что это… не на службе, - поморщился подросток, выскальзывая из объятий.
– Так отпуск уже. Вот и отметили с друзьями, - вроде как оправдался на прямой и скрытый вопросы Белый - старший. Ну, пойдём-пойдём, перекусишь с дороги. Как там кормили, на сборах этих?
– Нормально, папа - сдержанно ответил Макс, усаживаясь за стол. Ну, не рассказывать же отцу о гастрономических изысках столичной богемы.
– Ну, по домашней пище, наверняка соскучился? Давай, наворачивай.
Под "домашней пищей" отец имел в виду любимые Максом с детства всевозможные домашние копчености, которыми славился здешний рынок, а также пожаренное им на сковороде шашлычное мясо.
"Сам по мне соскучился," - с неожиданной нежностью подумал Максим и теперь сам крепко обнял своего героя.