Пшик! - и Джексон сполз на пол, схватившись рукой за грудь. Пшик-пшик-пшик! - трое полицейских неуклюже развалились на полу возле меня. Шелест держал в руке пистолет с глушителем и подмигивал мне. Я поднял запястья, демонстрируя наручники. Пшик! - и я свободен.
Темин молча смотрел, как мы уходим.
- Я боюсь, - сказал он мне в спину. - Боюсь, что выйдет по-вашему.
- Я тоже вначале боялся, - ответил я. - Перемены всегда страшат.
***
Хитиново-черный, как панцирь жужелицы, остов Штурмового вертолета лежал среди обломков бетонных Плит на окраине недостроенной взлетной полосы. Где-то позади, среди плотного строя стальных башен города курились дымы от попаданий ракет - угнав боевой вертолет, Шелест успел израсходовать почти все боеприпасы и продемонстрировать, что не зря учился пилотажу на компьютерном симуляторе.
Шелест и Лекс стояли возле сбитого вертолета. Вдалеке стонали полицейские сирены, трещали винтами геликоптеры, торопливо рассаживались по машинам оперативники из группы захвата. Бессолнечное осеннее небо дышало моросью мелкого дождя, и земля, взрыхленная сломанными лопастями, быстро обращалась в грязь.
- Я убил Магистра, - сказал Лекс.
- Ты сделал для него единственное, что мог сделать, - ответил Шелест. - Он уже был мертв с того момента, как попал в руки к ним. Если бы они раскололи его и получили коды “ММ-79”, все наше дело пошло бы прахом. А теперь у нас есть шанс довести борьбу до конца. Идем, Лекс-второй. Мы должны торопиться, до ближайшего входа в подземку совсем не близко, а уйти от ищеек мы сможем только там, в подземном лабиринте. Идем.
- Я не второй, - задумчиво ответил Лекс. - Теперь я - первый. Того, другого, больше нет. Как и любой обычный человек, он испугался борьбы и предпочел сдаться. И знаешь, что означает эта моя победа над самим собой? Что мы с тобой тоже победим в нашей борьбе. Потому что человек только тогда становится человеком, когда стремится к идеалам, а без этого он - просто животное, не заслуживающее уважения. Мы правы, и остальные это поймут рано или поздно. Идем. Нам еще надо многое сделать, но одно я знаю точно - мир уже никогда не станет прежним. Благодаря нам и таким, как мы. И однажды человечество - новое человечество - скажет нам спасибо.
- Мы за спасибо не работаем, - криво улыбнулся Шелест.
- Верно, - задумчиво произнес Лекс. - Я согласен на памятник. Посмертно, разумеется.
Они оба сдержанно рассмеялись, как люди, знающие цену своей жизни и готовые эту цену заплатить. Если понадобится, то заплатить за весь мир.
- Да, кстати, - сказал Лекс. - Для конспирации нам нужно сменить имена. У меня есть знакомый, который сделает новые документы. Не возражаешь против того, чтобы называть меня Мирославом? Мирослав Меченов. По-моему, звучит неплохо.