Смех не давал Шафту отжиматься. С трудом выжав двадцать восьмой раз, он встал и отряхнул ладони.
– Потрясающе чистый пол. А как они отделались от телефонистки?
– Способом Персона. Сказали, что у них нет мелочи, и положили трубку.
Отсмеявшись, Шафт спросил:
– Значит, за Персоном гоняется налоговая полиция?
– Да за ним все гоняются. Мы, они. Говорят, что и ЦРУ тоже.
Шафт припомнил историю о том, как старый гангстер Фрэнк Кастелло каждое утро поднимал трубку своего телефона и желал всем, кто его подслушивает, хорошего дня.
– Ну, мне пора. Я должен позвонить.
– Не хочешь позвонить отсюда?
– Нет.
– Подожди, Джон...
– Ну?
– Ты знаешь, кто такой Персон?
– Я вырос в Гарлеме, старик. Думаешь, если я живу в Гринвич-Виллидж, ношу берет и пешком хожу по городу...
Андероцци не шутил. Он облокотился на стол, оттянул пальцами кожу вокруг глаз и уставился на Шафта. Его лицо напоминало карнавальную маску скелета, соединенную с портупеей и пистолетом под левой подмышкой.
– Да нет. Ты встречался с ним?
– Видел пару раз.
– Джон, он отъявленный негодяй. Жестокий, умный, коварный и подлый.
– Да знаю.
– Встречаться с ним смертельно опасно, тем более идти против него. Шесть часов назад ты убил его человека. Тебе, может, и плевать, убил ты или нет, но Персона это задело.
– Да ладно тебе, Вик, что с того? Ну, допустим, он самый крупный рэкетир в Гарлеме, он хозяин Гарлема, ну и что? Он хочет достать меня? Что ж, пусть попробует.
– Ты не первый, кто это говорил.
– И кто же говорил это до меня?
– Ты их не знаешь. Они все покойники.
Шафт задумчиво взглянул в лицо Андероцци:
– Ему известно, что я здесь и что я не припрусь к нему как баран с пустыми руками, не стану играть в его Диснейленде, по крайней мере в его игры. Что он сделает?
– Все, что ему захочется. Он всегда найдет способ расправиться с тем, кто ему насолил. Это волнует меня больше всего.
– Я позвоню тебе.
– Надеюсь.
Когда Шафт уже подошел к двери, лейтенант окликнул его:
– Джон, подожди.
– Что?
– В отчете правильно написано? Тебе двадцать восемь лет?
– Да, а что?
– И когда же ты успел свихнуться?
* * *
Выйдя из полиции, Шафт повернул в сторону Третьей авеню. День был ветреный. Ветер уносил в океан удушливый бензиновый смог от машин и приятно холодил его разгоряченное лицо. Шафт искал телефон-автомат. Он нашел один в баре на Третьей авеню, недалеко от Сорок шестой улицы.
– Четверть доллара не разменяете?
– Что?
Гомик-бармен едва не выскочил из своего ярко-голубого пушистого свитерка. Подумал, наверное, что к нему пристают, и обрадовался.
– Разменяйте, пожалуйста, двадцать пять центов. Мне нужно позвонить.